«Молчание» трудно отнести к его лучшим фильмам, но стоит признать, что из всего созданного им это, быть может, то, к чему он долго шел, сомневался, о чем не мог высказаться ранее и о чем не мог больше молчать. Это скорее подробный, неторопливый монолог о том, что такое «Бог в себе», о вере и сомнениях, о любви к вышнему и ближнему, о преданности и отступничестве. Серьезное теософского плана повествование длительностью почти в три часа трудно назвать привлекательным и зрелищным. Ничто невозможно тут причислить к разряду энтетейнмент: ни живописные виды японской природы, ни звуки цикад, в которых больше напряжения, чем спокойствия, ни кадры с изощренными пытками первых японских христиан в XVII веке. Однако «Молчание» стоит воспринимать не как нравоучительную дидактику, а как искреннюю исповедь, которая касается каждого из нас. У этого фильма есть то волнующее послевкусие, которое долго не отпускает, заставляя вновь и вновь возвращаться не столько к сюжету, сколько к самому себе.
История о двух католических монахах, отправившихся в незнакомые восточные земли не только с миссионерской целью, но и с желанием найти своего духовного учителя, о котором пошла молва предателя и вероотступника, не давала покоя Мартину Скорсезе почти 30 лет. Сам процесс создания фильма для мастера оказался своеобразным испытанием: несколько версий сценария, написанного по книге японского писателя–христианина Сюсаку Эндо, многочисленные суды, тайфуны, землетрясения в местах съемок, актер Адам Драйвер в роли монаха Гаррпе худеет на 23 килограмма, другой актер Эндрю Гарфилд в роли монаха Родригеса (номинированный на «Оскар» за роль солдата, отказавшегося взять оружие по своим религиозным убеждениям в фильме «По соображениям совести») всерьез увлекается философией Игнатия Лойолы и собирается стать проповедником. Ведь и сам Скорсезе, воспитанный в католической семье, некогда подумывал о духовном сане. Быть может, тот крестный путь веры, отчаяния, безмолвного приятия жестких обстоятельств, который проходит падре Родригес, и есть путь самого Скорсезе?..
Вопросы, задаваемые одному из самых ревностных религиозных пастырей, из тех, которые ставит перед собой всю жизнь и автор фильма: может ли религия ради всеобщего блага прибегать к насильственным формам? Что важнее: конкретная и действенная любовь к ближнему или преданность идее, крепость в вере или милосердие? Вера — это обряд или дух, молитва или сосредоточенное молчание? Не является ли миссионерство завуалированной формой колонизации? Родригес допускает сомнение, отходит от христианской веры, принимает буддизм, женится на японке. Но только в последнем кадре, перед тем как предать тело умершего бывшего христианина огню, станет заметен маленький крестик, зажатый в его руке. «Иногда молчание является смертельным звуком» — слоган фильма, похоже, соотносимый с жизнью его создателя.
lpsm3163@mail.ru
Советская Белоруссия № 27 (25162). Четверг, 9 февраля 2017
