Великие полководцы умирают в сапожниках...

Ваня Сидоренко окончил Могилевский госуниверситет с красным дипломом, став студентом в 15 лет. Гомельчанин Гена Короткевич в 11 лет занял первое место на республиканской олимпиаде по информатике среди старшеклассников, а с международных соревнований в Мексике привез «серебро». Выпускник физического класса лицея БГУ Иван Кебец победил в российской гуманитарной олимпиаде «Умники и умницы».

Одаренных ребят у нас немало. Но появляются они чаще всего сами по себе, а не потому, что их систематически пестовали и продвигали. На этапе перехода от школы к вузу, то есть к получению профессиональных знаний, талантливые самородки и вовсе отсеиваются, потому что все неординарное, выдающееся не подходит под стандарты правил и требований.

Далеко не все обладающие незаурядными способностями становятся признанными гениями. В одном из рассказов Марка Твена человек, попавший в загробный мир, просит указать ему величайшего полководца всех времен и народов. Ему представили... сапожника, жившего на соседней улице, которого вообще не взяли в армию. Его гениальность осталась незамеченной.

Очередь на ОЛИМПиаду

До сих пор у нас существовал один проверенный способ выявления одаренных детей — предметные олимпиады: кто победил — тот и талант. Однако... Ни для кого не секрет, что в них участвуют, как правило, одни и те же ребята.

— А вся проблема в том, что число участников ограниченно, — разводит руками проректор по образовательным инновациям и информационным технологиям БГУ Павел Мандрик. — В итоге победители прошлых лет не дают возможности попробовать свои силы новичкам. Олимпиада — это пирамида, а не очередь за медалями.

К тому же сами тренеры признают, что способам решения задач, как бегу на стометровку, можно научить. В таком случае что демонстрируют ребята: одаренность или прочные знания? Совершенно невозможно представить себе Толстого в качестве участника олимпиады. Потому что талант все время ищет новизны, меняется сам и изменяет себе прежнему.

— Был у нас студент, который школьником побеждал на олимпиадах 5 лет подряд, поступил в университет без экзаменов, а через полгода его отчислили за неуспеваемость, — рассказывает заместитель декана факультета прикладной математики и информатики БГУ Борис Задворный. — Он только и умел, что решать, больше ничего...

— Посмотрите, — протягивает лист успеваемости студентов–информатиков 1 — 2 курса Павел Мандрик. — Большинство тех, кто поступал в БГУ без экзаменов, теперь имеют в зачетке средний балл 4 — 6 по 10–балльной системе. Учиться многие не умеют и не хотят, потому что уже со 2–го курса их приглашают на работу программистами. IT–отрасль — это конвейер, где много рабочих мест. Но на одном крыле далеко не улетишь.

Победители олимпиад редко проявляют себя в области научных исследований. В науку идут, так сказать, «тугодумы», которые долго думают и стремятся во всем дойти до самой сути. Таких не сразу заметишь. Они не отличаются повышенной способностью к обучению, энциклопедичностью знаний. Зато мыслят нестандартно.

Как–то программа «Умницы и умники» была посвящена Японии. Ребята, нацеленные на победу, штудировали все, что написано о Стране восходящего солнца, — об истории, искусстве и литературе, политике и т.д. А одна девочка пошла иным путем и стала читать японского поэта Басе. И, как сказал ведущий программы, никто из участников не постиг Японию лучше нее. Но победа–то все равно досталась тем, кто знал больше разрозненных фактов.

Не слишком ли узок круг тех, кого мы решаем считать талантливыми?.. Наукой доказано, что на каждые 2 — 10 тысяч человек независимо от страны рождается один потенциальный гений. Достаточно заглянуть в статистику информационного банка данных США, чтобы понять, сколько талантов пропадает зря. Высокую общественную оценку получает один из миллиона. А гений, чьи творения признаны во всем мире гениальными, — один на миллиард.

Стандарт для... гения

За 10 лет именными стипендиатами и лауреатами Специального фонда Президента по социальной поддержке одаренных учащихся и студентов стали более 10 тысяч школьников и студентов. Но что же дальше? Новых проектов по их поддержке нет. А в электронном банке данных молодых талантов Беларуси не только отсутствует информация о дальнейшей судьбе юных дарований, но даже их фамилии нередко написаны с ошибками.

До сих пор в Беларуси нет внятной стратегии выявления и взращивания талантов. Даже министр образования Александр Радьков заметил, что мы системно работаем с участниками международных олимпиад два раза в год, а в Китае это делают на протяжении всего года. И хотя программа «Одаренные дети», которой уже более 10 лет, предполагает, в частности, разработку современных методик работы с талантливыми ребятами начиная с детского сада и вплоть до последипломного житья–бытья, но исследований феномена одаренности и вообще каких–либо научных изысканий на эту тему у нас никто не проводил. А жаль.

Исследования европейских ученых показывают, что 92 процента будущего интеллекта приобретается до 13 лет. Очевидно, что уже в этом возрасте можно предсказать «потолок» будущих достижений ребенка.

Например, в Токио открыли школу одаренных. Ее задача — готовить элиту для японской науки и промышленности. И ученики (старшему из них 12 лет) уже обошли по показателям сообразительности, зафиксированным специальными тестами, студентов Токийского университета. В школе около 100 детей, число учащихся в классе — не более 4.

Сегодня много говорится об индивидуальном подходе в образовании, о вариативности программ, позволяющей каждому учиться в зависимости от своих способностей. Например, в одной из шотландских школ нет классов как таковых. Математикой одаренный ученик может заниматься со старшеклассниками, а письмом и физикой — со сверстниками или даже с более младшими ребятами.

У нас, наоборот, стандартизируются подходы и требования в школе. Определен перечень знаний и умений, которыми должен овладеть ученик за 12 лет обучения. Даже проверочные работы — стандартные. Чтобы можно было объективно оценить. Да и педагогу гораздо проще давать уроки в каждом классе по одинаковой схеме. С талантами начинают работать с 5–го класса, и лишь в гимназиях и лицеях. К слову, в середине 90–х в белорусских школах тоже использовали много экспериментальных авторских программ. Но со временем одни закрыли по причине сложности для восприятия детей, другие — из–за отсутствия «национального компонента», третьи — из–за дефицита педагогов, обученных новым методикам преподавания. В итоге ребята, в начальной школе занимавшиеся по развивающей методике, в 5–м классе продолжали учебу по традиционной программе. Впрочем, у каждого предметника есть сверхурочные оплачиваемые часы для работы с одаренными учениками. Но, как правило, любой факультатив сводится к банальной подготовке к тестированию.

Индивидуальный учитель по сходной цене

Закономерность такова: за каждым талантливым ребенком ищите талантливого взрослого. Однако...

— Большинство учителей к работе с одаренными детьми не готовы, — считает заслуженный учитель Беларуси, учитель физики Могилевского областного лицея N 1 Валерий Барашков. — Программа в школе одна для всех. Но если в классе 25 человек, значит, нужно 25 задач разного уровня сложности! Стахановское это дело. Легче параграф по учебнику объяснить. Не так уж много и талантливых педагогов. В одном областном лицее уже 10 — 15 лет не могут закрыть вакансию учителя физики. И в то же время знаю около десятка физиков, которые несколько лет ищут работу. В нашем лицее, например, как принимают на работу? Сразу приглашают на урок. И когда одна преподавательница иностранного увидела, что ей нужно 45 минут свободно говорить на английском, а не листать журнал мод, ушла устраиваться в другую школу. Почему? Если у педагога в обычной школе нагрузка 30 учебных часов, за которые он получает 500 — 600 тысяч рублей, то в лицее — не больше 22 — 25, но нагрузка не в пример выше. Конечно, за работу с талантами выплачивают премию до 30 процентов оклада. Но, поверьте, проще иметь 30 — 40 часов в средней школе, чем 20 часов в лицее и головную боль... Сейчас вводится профильное обучение. А значит, возникнет проблема, где найти профильного учителя...

Государственной программой «Молодые таланты Беларуси» предусмотрено не менее 140 премий и персональных надбавок педагогам за достижения в работе с одаренными ребятами. То есть получат их, как всегда, те учителя, чьи ученики систематически побеждают на республиканских конкурсах и олимпиадах. А потому премия раз в год, конечно, — не стимул для того, чтобы ежедневно придумывать 25 задач для каждого школьника. Творческий педагог сегодня готов работать индивидуально хоть со всеми учениками, но за... 5 долларов в час. И авторские курсы, как правило, интересуют его постольку–поскольку. В школе он настолько завален бумажной работой, что на общение с детьми практически не остается времени. Тут бы выкроить час в неделю, чтобы профессиональную литературу почитать, квалификацию не потерять...

И можно бесконечно совершенствовать систему обучения и воспитания. Но этот большой купол, увы, не имеет фундамента в виде простого педагога, который должен владеть методами работы с одаренными детьми. И поэтому возникает дилемма: кого нужно искать сперва — талантливых детей или талантливых учителей?