Несколько дней к Александру Слободе идут вереницы гостей. Его дочь Татьяна помогает отцу. Входную дверь на замок хозяева перестали закрывать. «Пап, тебе тортик привезли домашний», — удивленно сообщает отцу Татьяна, встречая меня на пороге. Я далеко не первая, кто приехал проведать ветерана и поговорить с ним о минувшем и настоящем.
Квартира в старом советском стиле, где Александр Иванович с семьей живет уже почти пятьдесят лет. Старенький стеллаж хранит много фотографий. Здесь вся семья: от мала до велика. Виниловый проигрыватель в рабочем состоянии. Газеты, радио и телевизор — основные товарищи ветерана. «Он уже плохо видит, поэтому слушает. Приносим газеты, если что-то интересное пишут», — говорит Татьяна. Диван, чай, тортик…
Родительский дом
Просторным родной дом Александр назвать никогда не мог. Под соломенной стрехой жили в мире и согласии три поколения Слободы: дед Степан и бабка Полина, отец Иван Степанович и мама Ольга Константиновна с четырьмя детьми, да еще родной брат отца. И всем хватало места.— Потрескивала лучина, керосин стоил дорого, к тому же имел свойство быстро заканчиваться, — вспоминает детство ветеран. — Жужжала бабкина прялка, и тянулась из кудели бесконечная нить. Мама — за кроснами.
Начальная школа была в обычной крестьянской избе, где 15 ребятишек со всех хуторов учились в одном классе. Семилетка в Дубровах — это уже целый мир.
— Каждый день пять километров туда, пять — обратно, такое и взрослому не покажется сахаром, — говорит Александр Иванович. — А тут мне еще нет и двенадцати. Но с самых ранних лет знал слово «надо».
Александр решил твердо: после семилетки — в Полоцкий лесотехнический техникум. Там и общежитие, и форменная одежда, и стипендия. Выучусь, размышлял он про себя, стану лесничим. Объездчик, лесник — это поначалу. Не повезло парню: недобрал всего каких-то пару баллов. Отец выслушал молча и без тени огорчения сказал: «Ну что ж, сынок, поработай пока в колхозе».
Осенью 1940 года Александра Слободу провожала родня в Красную армию.
— Мать захлебывалась слезами. Отец крепко обнял и сказал: «Счастливой тебе службы, сынок. А когда отслужишь, то ищи свой дом в деревне. Переселимся мы с хутора...» И уехал, ни разу не оглянувшись.
Сына родители видели в последний раз. 8 сентября 1942 года партизан Иван Степанович заглянул домой. Кто-то донес на него немцам. Мать увидела их первой. Вытолкала во двор младшего сына Женю — беги к тетке! Отец метнулся в баню. Но когда немцы выволокли из дому мать и стали ее избивать, он не выдержал: «Сволочи, не мучайте женщину! Я здесь». Схватили обоих и увезли.
На следующий день тетка Федосья пыталась их отыскать в Освее. «Иди в парк, — сказали ей, — там и найдешь...» Маму и отца Александра Слободы фашисты расстреляли в парке. Сбросили в яму, закидали кое-как землей.
— Никого из родных, хуторских друзей и однокашников не осталось на свете. Никого. Даже места, где когда-то был хутор, не найти. И лес стал другим. Все другое, — задумчиво останавливает взгляд Александр Иванович на своей фотографии с фронта.
Лицом к лицу с войной
Александр попал в 53-ю стрелковую дивизию, которая на следующий день должна была отмечать десятилетие формирования. Но ночью тревога всех выдернула из постели.— Никто не понимал, почему не дали отметить день рождение дивизии, к которому так готовились. Едем в этих телятниках, смеемся. Впереди — учения. Расположились на реке Сож в Пахомовой роще. А спустя несколько дней утром нас опять подняли по тревоге. Объявили, что началась война. Все по машинам. И колонна поехала в направлении Бреста, но, увы, не доехала. Дальше на этих дорогах уже хозяйничали немцы.
25 июня. Река Друть. Тут Александр Слобода впервые понял, что такое война.
— «Лечь в картошку и не дышать», — приказал всем нам командир Василий Жмаков. Мы со смешком припали к земле. Что поделаешь, молодость — вся жизнь впереди, вот и смеялись, — вздыхает ветеран. — Тогда, в первые лихие дни, до необстрелянного сознания еще не доходило, что молодые годы, равно как и всю жизнь, может в любой миг смыть взрывной волной.
Дорога в партизаны
Мой собеседник трепетно перебирает в уже не настолько послушных пальцах знаки отличия, освященные кровью и порохом. Вот два ордена Красного Знамени. На одном повреждена эмаль. Эта награда для него самая ценная. Она спасла Александра Ивановича под Москвой от пули немецкого снайпера.— Пересекли с группой реку Угра. Пробрались в тыл врага. Подкарауливаем одного, выскакиваем: «Руки вверх!» Берем его и уходим. Я прикрывал группу сзади. Немцы нас заметили и начали обстреливать из миномета. Меня ранило осколком. Ребята меня уложили на плащ-палатку и потащили через реку. Я в небо смотрю, главное, водой не захлебнуться. Потом они мне рану сами промыли и перевязали.
В госпитале раненого осмотрел хирург и сказал: «Газовая гангрена, ногу придется отнять».
— Я поднял такой гвалт, крик, говорю: «Доктор, если мне ногу отнимут, за меня ни одна девушка замуж не пойдет, кому я буду нужен?»
Доктор подумал, но все же согласился попытаться спасти мне ногу. Операция прошла успешно.
— В госпитале я провел около трех месяцев. Ранение было тяжелое, но я выкарабкался.
Когда Александр был на лечении, приехал командир 53-й стрелковой дивизии генерал Наумов. «Как только тебя будут выписывать, просись обратно в мою часть», — говорил он. Генерал внимательно относился к своим бойцам.
— Мы всегда брали языка, того, у кого была нужная нам информация. А командовал фронтом Жуков, он был очень требовательный, говорил, что надо знать, где находятся вражеские части, пополняется ли фашистская армия. Я был и разведчиком, и командиром роты автоматчиков, мы всегда приносили очень ценные данные для командования, а это главное было.
В 1942-м Александра направили в тыл, в родную Витебскую область, где он возглавил 3-й отряд партизанской бригады имени Ленинского комсомола.
— Отряд совершал диверсии на железных дорогах и налеты на гарнизоны противника. Весной 43-го я опять получил ранение, в ту же правую ногу.
После лечения Александр Слобода начал проситься у военкома назад на фронт. В ответ было сказано: «Куда тебя на фронт, ты же инвалид».
— Я говорю: «А вот Алексей Петрович Маресьев без ног, но воюет же!» А военком: «Маресьев — летчик, а ты — пехота! Нет, тебя на фронт не пущу». И меня определили на комсомольскую работу. Вот такая судьба была моя солдатская.
Служебная лестница
В 1944 году Александра Ивановича Слободу избрали секретарем Гомельского обкома комсомола, а в 1946-м он был направлен на учебу в Высшую партийную школу, после окончания которой с 1948 по 1952-й работал секретарем Бобруйского обкома комсомола, с 1952 по 1959-й — вторым секретарем Слуцкого райкома партии, с 1959 по 1961-й — председателем Слуцкого райисполкома, а в 1961 году стал первым секретарем Любанского райкома партии. В 1970-м был назначен на должность заместителя председателя Республиканского комитета народного контроля БССР. С 1963 по 1967-й Александр Иванович был депутатом Верховного Совета БССР, с 1990 по 1994-й — депутатом Верховного Совета Беларуси.
Уроки любви
Образы войны еще долго будут приходить во сне к Александру Ивановичу. От них он избавится только после тридцати, когда закружит в работе компартия.— Папа постоянно работал, — подключается к разговору Татьяна. — Дома мы его видели редко. Но зато он вставал очень рано и делал нам завтрак. И он был всегда солидный: отбивные, картошка, салаты. Папа вкусно готовит.
— Какой период был самым счастливым в вашей жизни? — спрашиваю ветерана.
— Надо подумать, — вздыхает Александр Иванович. — Комсомол. Были молодые, веселые. В январе 48-го года я женился на бывшей партизанке Нине Павловской. Познакомились мы во время учебы в Высшей партийной школе при ЦК КПБ. Она проходила обучение на комсомольском отделении, я — на партийном. У нас родилось двое детей — сын Евгений и дочь Татьяна.
Прожили Александр Иванович и Нина Викентьевна душа в душу 60 лет. Она ушла из жизни, после нее, в 2019-м, и сын Евгений — инсульт. Было ему всего 64. Дочь Татьяна сейчас всегда рядом. Еще у Александра Слободы три внучки, два правнука и одна правнучка.
Несмотря на возраст, Александр Иванович старается быть в курсе происходящего в стране и мире.
— Сейчас неспокойное время, — говорит он. — Но, уверен, все проблемы разрешим. И не такое решали.
yankovich@sb.by
Фото автора