Вдоль по раненой земле
Набрал в интернет–поисковике слово «Чернобыль». Высветилась масса ссылок. Правда, по большей части хроника тех дней, репортажи с Припяти и с закрытых территорий, откровенные спекуляции на тему «чернобыльских» детей и ликвидаторов. О тех, кто до сих пор живет в пострадавших районах, сказано немного. Один из них, куда я и отправился, — Столинский.
Ольманы — наиболее пострадавшая от чернобыльской аварии деревня, она в числе 15 населенных пунктов с очень высокой степенью загрязнения. Еду по дороге к югу от Столина. Несмотря на рабочую неделю, трасса чистая. По пути встречаются только автомобили коммунальных служб, обрезающие вдоль дорог ветви старых деревьев.
В деревне почти сразу же натыкаюсь на амбулаторию с местным центром радиационного контроля. В небольшой комнатке со скромной мебелью работает радиометрист Прасковья Полукошко. Она обслуживает две деревни: Ольманы и Комары. Во второй, с ее слов, радиационный фон еще выше.
— Он у нас, можно сказать, пятнами. Там, где живут люди, все уже давно перепахано. Дозиметр показывает норму. В лесу, конечно, фон будет выше. А на пляже у реки Льва может показать и 60 микрорентген при норме 20.
— А как в домах у людей?
— Там главная проблема — печная зола. Дрова ведь берут из леса, а деревья бывают «грязные». И у печки дозиметр за редким исключением показывает высокие цифры. С радиоактивной золой, кстати, есть еще одна проблема. Раньше ее вместе с бытовыми отходами вывозили в могильник возле деревни Комары. Сейчас его закрыли. Люди стали выбрасывать золу прямо в огород. Надо бы местным властям как–то организовать ее отвоз.
Из амбулатории направляемся в глубь деревни. Идет посевная. У стареньких хат на огородах в основном пенсионеры — те, кто не захотел переселяться, когда еще была возможность. Молодежь в деревне, к сожалению, не задерживается.
Заходим в первое попавшееся подворье, где несколько пожилых женщин разбивают грядки. Заводим разговор.
— Чернобыль унес и мое здоровье, и здоровье мужа, — жалуется бывшая доярка Мария Буян. — Пока я после аварии этой по больницам моталась со щитовидкой, с головными болями — пенсия подошла... Сейчас, конечно, земля нормальная. А грибы, ягоды? Мы испокон веков их в лесу собирали. Какое–никакое, а подспорье.
— Хоть бы газ в Ольманы провели, — вступает в разговор пенсионерка Мария Чумакевич. — Все же было бы легче...
Когда–то на выезде из Ольман были знаки «Радиационная опасность». Сейчас их нет. Остановились у речки в живописной зоне отдыха. Прасковья Полукошко наугад положила дозиметр на землю: 40 микрорентген...
В деревне Рухча, несильно пострадавшей от аварии, есть целая улица переселенцев из Ольман. Немногим более 10 семей. Двухэтажные кирпичные домики для «чернобыльцев» выглядят вполне привлекательно. Чисто, уютно.
В роковом апреле 1986–го Людмила Денисович, одна из переселенок, ходила в шестой класс. Тогда она, как и ее сверстники, мало что знала о радиации. Это потом начнутся проблемы со щитовидной железой, дадут о себе знать другие болезни. Когда у Людмилы появились собственные дети, она решила переехать в другое место. К счастью, у детей Людмилы нет проблем со здоровьем. Из всех семей переселенцев инвалидность только у одной девочки. Второе поколение «чернобыльских» мальчишек и девчонок беззаботно играет на весенней улице. Пусть беды обходят их стороной...
Компетентно
Василий Яснюк, заместитель начальника отдела архитектуры и строительства Столинского райисполкома:
— Всего в районе 44 населенных пункта, относящихся к зоне проживания с периодическим радиационным контролем, и 15 — с правом на отселение. В первую очередь государство старается обеспечить загрязненные населенные пункты водой и газом. Построен водозаборник «Горынь», позволивший получать чистую воду Столину, проведен водопровод в деревни Струга, Городная, Викоровичи. Сейчас строится водопроводная сеть в деревне Белоуша. Туда же проведен газ. Из 59 загрязненных населенных пунктов газифицировано 5, водопровод есть в десяти.
Николай Ляхов, заведующий отделением радиационной гигиены Брестского областного центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья:
— Результаты радиационного контроля показывают, что количество проб продукции с превышением допустимых уровней содержания радионуклидов снижается. Из исследованных в 2007 году 16.629 проб пищевого сырья и продуктов питания лишь 0,8 процента не соответствовали норме.
Превышение действующих нормативов в основных пищевых продуктах последние 4 года не регистрируется, вся нестандартная продукция поступает только из частного сектора. Основную дозовую нагрузку формируют молоко из частного сектора и дары леса. Что касается «грязного» молока, то главная причина — это недостаток окультуренных пастбищ и чистых кормов в стойловый период. Риск возникновения заболеваний при несоблюдении требуемых рекомендаций на загрязненных территориях пока еще остается.
Александр МИТЮКОВ.
Фото автора.
