Были в позапрошлом веке во Франции такие писатели — братья Гонкуры, в честь коих названа известная премия. Помнится, братья те утверждали, что готовы оставить себе только те части тела, которые отвечают за умение писать — типа мозги да правую руку, ибо литература — единственное, что имеет значение в жизни. Такие вот единомышленники!
Вообще удивительно, как это литераторы умудряются творить вместе. Насчет братьев Гонкуров говорили, что Эдмон был сильнее в разработке замыслов и главных сюжетных линий, а Жюль — в деталях, тонкостях описаний. Известно, что вначале оба придумывали подробный план главы, затем писали ее порознь, прочитывали друг другу написанное и, обсудив, сливали воедино оба текста. А вот записные книжки Ильфа и Петрова дают картину противоречивую: «Примерно к концу работы над «Двенадцатью стульями» мы стали замечать, что иногда произносим какое–нибудь слово или фразу одновременно», «Это было не простое сложение сил, а непрерывная борьба двух сил, борьба изнурительная и в то же время плодотворная».
Расспрашивали про технологии творчества и братьев Стругацких. По одной из версий, вначале братья поpознь пpидумывали новую вещь, потом съезжались и делали ее подpобный конспект. Затем вместе писали на машинке пеpвый ваpиант, но редактировали его отдельно.
Мы обратились к нескольким нашим литературным творческим тандемам и попросили каждого из авторов порассуждать, почему они начали писать вдвоем, что самое сложное в таком писательстве, случалось ли, что кто–то тянул одеяло на себя, как решали творческие споры, не хотелось ли что–то изменить в напарнике?
Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак
А.Жвалевский: Однажды мне (который уже к тому времени выпустил пару книг с Игорем Мытько) пришла в голову фантазия. Я решил, что Евгения Пастернак — прекрасный соавтор. Так и вышло. Загадка в том, что у Евгении до этого не было даже попыток что–то написать...Самое сложное в писательстве вдвоем — отвечать на вопрос «Как вы пишете вместе?». Все остальное — очень просто. Нам гораздо легче писать вдвоем, чем поодиночке. Ни разу не спорили, хотя иногда специально пробовали (после вопросов журналистов).
Что бы я хотел изменить в соавторе? Ничего. В себе — многое. Наверное, поэтому и не спорим.
Е.Пастернак: Андрей всегда говорит, что он меня надоумил писать книги грубой лестью и подкупом. Но на самом деле все было не совсем так. Заставил он меня написать первую книгу — «Компьютер для женщин», и потом мне приснился сон. Как мы вместе с Андреем сидели на презентации по поводу выхода нашей совместной книги, причем из контекста было понятно, что это «М+Ж», где события описаны с двух сторон.
Проснулась я в холодном поту, потому что поняла, что мне нечего надеть на презентацию! Но это волшебным образом убедило меня, что писать книгу надо.
Если бы нам вдвоем было сложно, писали бы по отдельности. У обоих есть сольные книги, но вместе у нас получается лучше.
Бывает, что кто–то отстаивает свою точку зрения. Например, в последней книге «Охота на василиска» Андрей сразу сказал, что главной героиней придется пожертвовать, она погибнет. Я была категорически против. Многое из того, что мы придумываем, потом материализуется. А если сбудется эта книга? Но, к огромному сожалению, к тому моменту, когда мы начали писать, в Минске от спайсов уже погибли подростки. И Андрей меня убедил, что нужно пожертвовать выдуманным подростком, чтобы попытаться спасти жизни реальных детей.
Насчет творческих споров... Мы уже устали всех разочаровывать. Мы не бьем друг друга и даже не ругаемся. Если есть предмет спора — разговариваем. Разговариваем до тех пор, пока то, что мы придумали, не зажигает обоих. И только в этом случае пишем дальше.
Что хотелось бы изменить в напарнике? Похудеть бы ему... А в остальном он совершенство!
Досье «СБ»
Знакомы давно — еще с учебы на физфаке БГУ, вместе играли в студенческом театре, в КВН... У каждого соавтора — своя семья, супруги, дети.
Максим Климкович и Владимир Степан
Фото Александра РУЖЕЧКА
М.Климкович: Шел 1994 год. Позвонил Валерий Мазынский, возглавлявший тогда Театр белорусской драматургии. Предложил написать римейк по мотивам пьесы Евстигнея Мировича «Каваль–ваявода». В тот момент Владимир Степан как раз зашел ко мне в редакцию журнала «Бярозка», вот и разговорились, стали набрасывать идеи. Назавтра тоже встретились. И только потом сообразили, что уже невозможно отфильтровать, кому и что принадлежит. Да и зачем фильтровать? Нам предстоял совместный отдых с семьями на море. Вот и написали там пьесу вместе.
Самое сложное в писательстве вдвоем — выкроить время, чтобы собраться за одним компьютером. Дистанционно мы не пишем. Требуется живое общение. Фабулу, мизансцены, сюжетные повороты — все то, что можно назвать «скелетом» будущего произведения, мы наговариваем друг другу, принимаем и отвергаем во время прогулок. Обычно ходим вдоль Свислочи, а потом, сев на лавочку под бронзовым Янкой Купалой, фиксируем сухой остаток на бумаге. Следующий этап — за компьютером наращиваем «мышечную ткань», создаем сам текст.
Если бы кто–то из нас попытался хоть раз потянуть одеяло на себя, тандем тут же распался бы. Главное, понимать соавтора с полуслова, уметь продолжить за ним начатую фразу, мысль. Редкий писатель может поставить собственному творческому предложению диагноз «это полный идиотизм», а вот соавтор — легко и справедливо.
В.Степан: Если быть честным, начали писать вместе из меркантильных целей. Вдвоем в несколько раз быстрее работать и намного веселее. Пока пишем, придумываем, смеемся над собственными глупостями, литературными штампами, избитыми конструкциями.
Что самое сложное в писательстве вдвоем? Не лопнуть от смеха. Цепляешься за слова, фразу, оброненную вроде бы и некстати, фантазируешь. Сложно научиться фильтровать и выхватывать самое интересное.
Всегда кто–то тянет одеяло на себя. Тот, у кого на данный момент больше фантазии и энергии. Вся совместная работа — бесконечный творческий спор, но если напарнику доверяешь, то споры решаются быстро, сами собой. Надо быть щедрым: не жалеть идей, слов, и тогда текст движется быстро, почти летит. Книгу можно написать за месяц или чуть больше. Так были написаны романы «Теолог», «Тень ангела» и еще много–много других, изданных российскими издательствами. Не могу назвать точную цифру, но это около полусотни толстых книжек.
В напарнике ничего менять не хочу. Он талантлив, остроумен, терпелив, терпим, спокоен, и понимает, что мы делаем и для чего.
Досье «СБ»
Принадлежат к одному литераторскому поколению и дружат со студенческих времен. Вместе пишут сценарии и романы с детективной интригой.
Оксана Спрынчан и Ярош Малишевский
фото Виталия ПИВОВАРЧИКА
Я.Малишевский: Два творчых чалавека, якiя знiтоўваюць свой лёс, не могуць не задумацца пра тое, што i творчы лёс трэба паспрабаваць скрыжаваць. Найбольш складанае, мусiць, што кожны бачыць твор у сваiх, так бы мовiць, колерах, пахах i смаках. У залежнасцi ад сiтуацыi варта праявiць i далiкатнасць, i пачуццё такту, i настойлiвасць.
Сказаць, каб нехта з нас цягнуў на сябе коўдру, не выпадае. Якi сэнс цягнуць гэтую самую коўдру, калi можна ў сваiм ўласным творы ўсю яе забраць сабе!
Творчыя спрэчкi развязваюцца натуральна абмеркаваннем. Нават заахвочваюць зрабiць нешта лепей. Прынамсi, да палення рукапiсаў i выкiдання кампутараў у вокны справа не даходзiла. Хаця варта падумаць: а можа, у гэтым нешта ёсць? Мо паспрабаваць...
Нейкiх кардынальных зменаў у напарнiцы я не зычу.
А.Спрынчан: Найскладанейшае ў пiсаннi дваiх — сустрэцца. У сэнсе, каб i час супаў, i натхненне. I, вядома ж, складана кабiнет абраць, у якiм пiсаць. Бо кожнаму карцiць у сваiм пакоi ствараць. У такiм выпадку можна i лёсаваннем вырашыць. Часцей Яраш «перамагаў». Дзiва што — у ягоным кабiнеце акурат i знаходзiцца калекцыя беларускiх народных iнструментаў ад акарыны да шархуноў.
Коўдру на сябе не так часта нехта з нас цягнуў. Але калi ўжо мне надта карцела нешта самой напiсаць, тады я прасiла Яраша пайграць на дудзе, цi на леры, цi на варгане.
Творчыя спрэчкi вырашалiся альбо пацалункамi, альбо разуменнем, што спрачацца няма калi, бо дачка паклiча. Цяпер, праўда, дачцэ ўжо сем гадоў i мы пiшам новую кнiгу ўтрох.
Досье «СБ»
Несколько лет назад появилась «Незвычайная энцыклапедыя беларускiх народных iнструментаў», написанная двумя авторами — поэтессой Оксаной Спрынчан и историком, музыкантом, коллекционером народных инструментов Ярошем Малишевским. Оксана и Ярош женаты, воспитывают дочь Альжбету.
Советская Белоруссия № 8 (24638). Пятница, 16 января 2015
