Вавилон

Визуальное пространство с писателем Александром Станютой

Я бы хотел, чтобы меня кто–нибудь спросил: а что вас очень сильно удивляет в жизни в последнее время? Что вызывает недоумение, оставаясь между тем вовсе не трагическим, не катастрофическим, но тем не менее повергает вас в психологический нокдаун? И я ответил бы: мистическая связь места и времени...

...Недавно по одному из кабельных каналов показывали сюжет и голос за кадром говорил: «Вот квартира, в которой жил Освальд, убийца президента Кеннеди». Камера скользила по обстановке, по лицам людей, которые сейчас там живут. Это минская квартира на 3–м или 4–м этаже с окнами на Свислочь, чуть правее Дома–музея I съезда РСДРП на улице Коммунистической... Боже мой, опять Освальд... Это тянется с 1963 года! И у меня начинает работать сцепление памяти, и я вижу совсем другой сюжет. Минск, улица Толстого, маленькая, узенькая, зеленая. Деревянный дом, там живет моя двоюродная сестра, и там я, ребенком, пережил войну. Калитка, огромные кусты сирени. Мы с женой бывали у нее часто. И сидели за тем же столом, в той же комнате, где сидел в свое время... Ли Харви Освальд! Сначала со своей подругой Мариной, девушкой–блондинкой, — она работала в больничной аптеке возле «Динамо» с моей двоюродной сестрой. Они несколько раз приходили в гости и однажды даже столкнулись с нами у двери... Потом Освальд и Марина поженились и уехали в Штаты. А потом он в Далласе с 5–го этажа склада учебников стреляет в президента Кеннеди! Один ли он был или вокруг него существовали другие, а Освальд всего лишь подсадная утка, — неважно. Меня неотступно преследует другое: тот человек, который сидел за одним и тем же с нами столом на улице Толстого — неказистый, странный немножко, лицо ходило ходуном, была в нем суетливость, чувство неполноценности, что ли, — стал известен на весь мир как убийца!

Потом проходит еще какое–то время. В этом же домике, в этой же комнате мы опять собрались за семейным столом. Работает маленький черно–белый телевизор «Неман». И именно здесь мы впервые увидели кадры, как ведут Освальда, как выходит человек в шляпе и стреляет ему в живот — и его убивают на наших глазах! Того человека, который когда–то входил сюда через калитку, сидел на тех же стульях, что и мы сейчас. Более того, я целый год работал на радиозаводе в одно время, когда там работал Ли Харви Освальд...

Может быть, эта цепочка видна только мне?.. И я задаюсь вопросом, почему жизнь нашей семьи пересеклась во времени и пространстве с совершенно чужим, далеким событием, так до конца и не расследованным?

Далее проходит еще много лет. Уже, казалось бы, забыто убийство Кеннеди, лишь иногда всплывая сюжетами, как вот сейчас, на ТВ. Вдруг в 1980–х годах в Минск приезжает американский писатель Норман Мейлер. Он пишет документальную прозу — личные расследования и собирает материал об Освальде. Звонит сестра: «Ты его знаешь?» — «Конечно!» — «Уж не представляю, какими путями он вышел на меня, но просит, чтобы я рассказала о Марине...»

Через годы я читаю интервью Мейлера западной прессе. Американец говорит, что побывал в СССР, в Минске: «Это очень бедная и очень усталая страна»... А через некоторое время на имя моей сестры на улицу Толстого пришла из Америки посылка — толстая книга «История Освальда: американская мистерия».

И я снова задаюсь вопросом: зачем все это? С какой целью твоя личная жизнь, занятия пересеклись с мировыми, глобальными событиями, зачем их контекст втесался в наши судьбы? Есть ли во всем этом смысл?! И вообще, есть ли смысл в случайных пересечениях? Но — прихожу я к выводу — есть вещи на свете, которые ты лучше понимаешь из вопросов о них, нежели из ответов. Конечно, не хочется думать о том, что все вокруг бессмыслица, что все это — просто так, нагромождение связей. Смысл есть! Но никогда он тебе не откроется. Разве что единственным: мир — тесен...