Исполнитель роли дебошира доктора Купитмана в сериале «Интерны» в жизни любящий муж и нежный отец. Актер рассказал нам о том, как завоевывал свою будущую жену, за что наказывает сына и каким образом Ивану Охлобыстину удалось уговорить своего друга сняться в фильме «Соловей-разбойник».
— В 2002 году — мне было 40 лет — я переехал в Москву. Зарабатывал 2,5 тыс. рублей в месяц — такова была ставка артиста Московского ТЮЗа, куда меня пригласили играть. Представьте, каково мужчине в зрелом возрасте понимать, что он финансово несостоятелен. Но почти все мы родом из безденежья — и это один из стимулов расти вверх, двигаться вперед. На тот момент меня больше волновало не отсутствие денег, а неразделенная любовь… Я ведь сбежал в Москву из Питера, когда понял, что не смог убедить в своих чувствах Веронику — теперешнюю мою жену. До этого я бился за нее три года. В юности я посмотрел «Шербурские зонтики» с Катрин Денев в главной роли — меня заворожил этот фильм, я ходил на него множество раз. И вот когда увидел в одном питерском театре на репетиции Веронику, понял, что это девушка из «Шербурских зонтиков». Все. Как вспышка! Но у нее был другой молодой человек, и на меня она не обращала никакого внимания. А ведь в судьбе мужчины ничего не складывается без женщины — ему жизненно необходимо появление существа, которое будет трогательно хлопать ресницами и ради которого захочется перевернуть весь мир. Вот тогда и происходит тот самый чирк спичкой, из-за которого вспыхивает пожар! Спустя два месяца после моего бегства из Питера неожиданно раздался звонок от Вероники: «Я на вокзале. Пустишь переночевать?» Классическая ситуация: что имеем — не храним, потерявши — плачем. Как только Вероника, по ее словам, лишилась привычной любви и энергетики, которой я окутывал ее на протяжении трех лет, она поняла, что ей стало трудно дышать, непривычно жить. Я абсолютно убежден: женщины не умеют любить, они не знают, что это такое. К любви их пробуждает именно активность мужчины — та непередаваемая энергия, которую излучает самец. И только под этим давлением женщина рано или поздно убеждается, что это именно тот мужчина, без которого ей не прожить. И отвечает взаимностью. Когда Вероника переехала ко мне, я, не будь дураком, постарался максимально быстро сделать ребенка, чтобы мы соединились навсегда. Сейчас нашему Вильке уже семь, в этом году пошел в первый класс. Полное имя сына — Вильям Виктория Демчог. Назвал его в честь любимого мною Шекспира. А что касается отчества, то нам показалось, что Вадимович будет не слишком благозвучно сочетаться с именем, поэтому в качестве второго взяли имя сестры-двойняшки моей жены. Получилось красиво.
— Популярность пришла к вам только после 40 лет — благодаря роли венеролога Купитмана в «Интернах». Возникали мысли о превратностях актерской судьбы?
— Конечно, мне, как любому актеру, долгое время хотелось славы. Но при этом было подсознательное ощущение, что все придет. Интуиция в итоге не подвела: я получил то, что желал. Но главное — уже был готов к этому. Потому что если надуть паруса слишком рано, то мачта может не выдержать и сломаться. Не всякий способен справиться с вдруг обрушившейся на него лавиной внимания. Народная любовь — это очень мощная энергия, с которой не всем под силу справиться. Сейчас мы с Ваней Охлобыстиным шутим, что уже перешли из категории, когда нас узнает каждый второй, в категорию, когда узнает каждый первый. Но самое главное, что у меня и до «Интернов» были горячо любимые проекты: «Фрэнки-шоу» на «Серебряном дожде», которое прожило в эфире семь лет, «Величайшее шоу на Земле» на канале Культура, был замечательный сериал «Студенты», где я сыграл еврея, преподавателя математики Адольфа Шаца, и другие проекты. Популярность была, пусть и не в больших масштабах. А когда рано или поздно «Интерны» закончатся, без работы не останусь. Сейчас я занят в аудиовизуальном проекте «Трансляция Оттуда», веб-сериале «Mr. Freeman» и не только — теперь я могу выбирать материал для работы.
— Смотрю, вы сами не скучаете и ребенку не даете. В два с половиной года Вильям уже сыграл в фильме «Свой-чужой». Обычно актеры против того, чтобы их дети снимались…
— Мы с женой стараемся воспитывать сына с помощью игровых методов, любую ситуацию подавать как игру. И съемки в этой картине стали для него подобного рода опытом. Хотя его персонаж по сценарию остается после пожара сиротой, то есть это вполне серьезная драматическая роль. Сын 15 минут сидел под кроватью в охваченном огнем доме. Каких-то суеверий на этот счет у нас не было — мы с женой буддисты и не верим в приметы. Если посчитать, сколько раз я умирал в кадре, то мне давно пора на тот свет! Ведь во «Фрэнки-шоу» я каждый раз перевоплощался в нового персонажа и в конце эфира умирал. И так 316 раз — у меня большой опыт! (Смеется.)
— В выходящем в прокат фильме «Соловей-разбойник» с Охлобыстиным в главной роли вы появляетесь и почти сразу умираете. Зато как эффектно!
— Да-да, это Иван Иванович Охлобыстин меня так подставил! (Смеется.) Пожалуй, самая быстрая и нелепая смерть на экране в моей актерской карьере. Кажется, моя роль длится секунд 40 — и меня уже нет. Но не уважить любимого Охлобыстина я не мог. В какой-то момент Иван позвонил и сказал: «Вадим, я так хочу, чтобы ты принял участие в моем проекте, но все роли уже расписаны, а я, старый дурак, только сейчас про тебя вспомнил!» Я не задумываясь ответил: «Ваня, в «Соловье-разбойнике» я готов сыграть даже «веселую железяку» (автомат Калашникова)!» В итоге у меня роль зажравшегося коммерсанта с усами, владельца фирмы, который предал своих и за это поплатился жизнью. Чья-то бита опустилась на череп этого бедного человека, он рухнул на ковер, в который его быстренько и закатали. А Ваню 
Охлобыстина я очень люблю. Считаю, что дружить с ним нельзя — ему можно только служить. Но поскольку служить я не умею, мы с ним… постоянно деремся. Спорим, провоцируем друг друга. Он христианин — я буддист. Нам есть, за что друг друга пощипать, на какой почве схлестнуться. Собственно, и предложение сняться в «Интернах» несколько лет назад я принял, узнав, что там играет Охлобыстин. До этого момента как человек, воспитанный в классической актерской школе, я был невысокого мнения о ситкомах. Охлобыстин же, заявленный в главной роли, слыл весьма экстравагантным человеком, парадоксально мыслящим. Захотелось познакомиться поближе. Сейчас дружим с Ваней семьями. Наш Вилька особенно хорошо общается с сыном Охлобыстина Саввой. И конечно, он любит Кристину Асмус. Как-то раз сын пришел на площадку «Интернов» и сразу влюбился в нее. Она в свою очередь тоже была очарована малышом и машинально потянулась к нему поцеловать в лоб. Вилька удивленно спросил: «А почему только в лоб?» (Смеется.) У меня сложились неплохие отношения и с другими коллегами на площадке. С кем-то более тесные, с кем-то менее. Например, как-то мы ехали на презентацию нового сезона «Интернов» в один из городов, дорога была долгой. Оказались в одном купе со Светой Пермяковой, и, как часто бывает в длительной дороге, завязался откровенный разговор. Я почувствовал, что Свете нужен сердечный совет. Она тогда только начала встречаться с Максимом, и все складывалось как будто не в ее пользу: она не нравилась матери любимого, переживала, что парень существенно моложе ее… Но мы стали разбирать все по пунктам и выяснили, что Максим остро нуждается в каких-то ее качествах, а она — в его! То есть Света поняла, что она необходима ему не меньше, чем он ей. И вот пожалуйста — счастливая пара воспитывает ребенка. Я рад за них.
— Слышала, что в четыре года вы подарили сыну самурайский меч. Довольно экстравагантно, да и опасно…
— Таким образом я показываю сыну, что доверяю ему. Это очень важно. Я убежден: будущий мужчина должен уметь обращаться с оружием — это воспитывает в нем ответственность и выдержку. Конечно, Вероника волновалась первое время, но Вильям сказал ей серьезно: «Мама, я никогда не выну меч из ножен при других детях! Ты не переживай!» У него сейчас уже два самурайских меча. Они лежат в отдельном месте — это не игрушки, разумеется. Мы с сыном часто выезжаем за город на стрельбище, где я учу его стрелять. Целимся в специальную стену, на которой стоят банки. Перед тем как взять в руки оружие, мы еще раз повторяем три заветных правила: никогда не целиться в животных, детей и всегда направлять дуло к земле. «Папа, я помню!» — каждый раз вздыхает Вильям. «Повтори», — настаиваю я. И он послушно это делает. Я стараюсь как можно больше разговаривать с сыном. Например, недавно прихожу за ним в школу и вижу его свисающим с уже хрустнувшей ветки дерева на приличной высоте. Внизу собралась целая группа детей и взрослых, они охают-ахают: мол, ребенок сейчас рухнет вниз. Согласен, со стороны это выглядело довольно опасно, но сын у меня в этом смысле закаленный. Я всех успокаиваю: «Не волнуйтесь, все будет хорошо!» Спокойно подхожу к нему, он спрыгивает мне на руки, мы идем к машине. И там уже, вдали от посторонних, я говорю: «Вильям, ты же понимаешь, что так нельзя делать. Я знаю, ты у меня сильный, крепкий и не упадешь. Но остальные ведь этого не знают! Во-первых, ты их пугаешь. А во-вторых, другие дети, глядя на тебя, тоже начнут забираться на дерево, а ведь у них нет твоей сноровки!» То есть я пытаюсь развивать в нем чувство ответственности.
— А наказывать сына приходилось?
— Только два раза в жизни. Пару лет назад к нему пришел друг, и они так заигрались, что начали мучить нашего кота — лысого канадского сфинкса по имени Адам Моисей Кокс. Самое безобидное существо на свете стойко терпело их щипки, после чего забилось под диван и дрожало там несколько часов кряду. Мы долго не могли достать его оттуда — до такой степени Адам испугался. Когда приятель ушел, у нас с сыном состоялся серьезный разговор. «Извини, но я вынужден тебя наказать. Снимай штаны, сейчас я трижды ударю тебя ремнем». Это был ритуальный акт с моей стороны. Сын держался мужественно — не заплакал, хотя губы и подбородок дрожали. Единственное, что сказал: «Папа, можно я штаны не буду снимать?» В другой раз он толкнул девочку на детской площадке. Я объяснил ему: «Девочка — как наша мама, то есть нежная, беззащитная. Неужели ты и маму можешь ударить?» Мотает головой: «Нет». Я воспитываю в сыне уважение к женщине на примере жены. Часто обращаю его внимание на то, какая у нас прекрасная мама, какая у нее точеная фигура. Если Вильям вдруг видит ее в душе или прошедшей обнаженной по квартире, всегда говорит комплименты, отмечает, что у нее красивая грудь. Он ведь маленький мужчина, будущий ценитель — это нормально.
— Не чувствуете вины, что недодали заботы дочери от первого брака? Вы ушли из семьи, когда ей было всего пять.
— Когда родилась Настя, я не знал, что чувствовать на самом деле, как подступиться к ней. Мой первый брак был построен по типичному сценарию. Мы с Юлей встречались-встречались и в какой-то момент пришли к мысли: «Наверное, это любовь! А значит, мы должны пожениться!» С таким посылом и отправились в ЗАГС. Затем родилась Настя. Мне было 22 года. Совет всем мужчинам: не заводите детей рано. Только после 30, а то и ближе к 40 годам мужчина созревает для того, чтобы стать отцом. Уже есть какой-то опыт, который хочется передать ребенку, появляется понимание того, что такое семья, уважение к семейным ценностям. Любовь требует зрелости и ответственности, а это не приходит сразу. Когда родился Вильям, мне было 42 года и мне уже не надо было объяснять, что да как. Я чувствовал и чувствую, что готов умереть за этого ребенка. Когда Насте исполнилось пять, мы с ее мамой разошлись. Юля влюбилась в другого. По легенде, для дочери папа уехал в командировку и не вернулся. А потом она просто привыкла к моему отсутствию. Я рассчитывал, что с годами некие генные коды нашепчут нам о нашей кровной связи, но пока этого не произошло. Дочь живет в Германии с мужем, детей у них нет. Еще пару лет назад я отправлял ей денежные переводы, но сейчас и в них нет необходимости. Настя видела Вильяма несколько лет назад, когда приезжала к нам в гости. Я как человек с драматургическим мышлением довольно легко отношусь к конфликтам, вернее сказать, философски. Я верю, что наша стыковка с дочерью произойдет — мы же не чужие друг другу люди. Это нормальная драматургия человеческих отношений. Сценарий пишется, определенные узлы завязываются, и потом приходит время их развязывать. Все очень логично.
— Недавно вы и сами помирились с отцом, который ушел из семьи, когда вам было три месяца.
— Да, во время презентации своей книги в Воронеже я встретился с папой, он увидел Вильяма, мы довольно тепло пообщались. Безусловно, было время, когда я серьезно обижался на отца. Мы не виделись с ним больше 20 лет. Но со временем осознаешь, что родственные связи, корни гораздо важнее наших обид. Я буддист: стараюсь не копить в себе агрессии, злобы, негатива. Не собираюсь копаться в отношениях родителей. Он долгое время обвинял в развале брака маму, она — его. Но это давно пройденный этап, тем более мамы уже нет в живых. На примере собственной истории с отцом я понимаю, насколько важен для своего сына сейчас. Я пытаюсь окружать Вильяма заботой, вниманием, чтобы он ни в чем не нуждался. Когда Виля в сентябре пошел в первый класс, мы даже переехали на другую съемную квартиру — поближе к школе.
— А каким было ваше первое совместное жилье с Вероникой?
— Новая трехкомнатная квартира наших друзей с бетонными стенами и слоем пыли на полу, куда нас пустили пожить… Из мебели — ванна и плита. Первым делом мы купили несколько банок водоэмульсионной краски и разукрасили стены, чтобы избавиться от пыли. Я достал где-то двери, на пол бросили старый линолеум, новым был только матрас. И так мы прожили целый год. Потом я стал работать на «Серебряном дожде» со своим «Фрэнки-шоу», Вероника забеременела, мы переехали и стали готовиться к родам. Решили, что будем рожать дома, в воде (в присутствии акушерок, конечно). Когда настал час родов, мы залезли в надувной бассейн, жена упиралась ногами в меня, я ногами в стену — так Вильям родился из нас. Кого-то вся эта физиология может оттолкнуть, но только не меня. Я еще больше прикипел к Веронике и малышу. Меня этот процесс припаял к ним очень сильно.
.jpg "У нас с женой основной принцип воспитания — не давить на ребенка. В противном случае это вызывает обратную реакцию. С женой Вероникой и сыном Вильямом")
— Вероника тоже актриса, но снимается гораздо меньше вас. Не возникает ли из-за этого конфликтов — супруге приходится больше времени уделять быту, семье?
— Был период после рождения сына, когда я заметил, что Вероника переживает из-за того, что не задействована в профессии. Она ведь Стрелец по гороскопу, ей обязательно нужно быть на коне и выпускать стрелы. Я сознательно стал приглашать Веронику в свои проекты. Она поначалу отказывалась, взыграли амбиции: хочу все сама! Но потом поняла, что в поддержке мужа ничего плохого нет. А сейчас у нее все налаживается, есть предложения. Вероника даже пишет сценарий собственного проекта, но о нем еще рано говорить. Понимаю, что ее востребованность будет возрастать, и я не против. Мне не нужна дома няня, которая занята только бытом и ребенком. И всегда готовый ужин мне не нужен — мы можем заказать еду на дом или отправиться в ресторан. Иногда она приезжает ко мне на съемочную площадку «Интернов», где чудесная столовая, и мы едим там. Когда женщина с головой уходит в домашнее хозяйство, есть большой риск, что она потеряет форму, эмоциональную и интеллектуальную живость, а там и до развала брака недалеко. Хотя, безусловно, это относится не ко всем. Главное — не подстраиваться ни под какие модели поведения, схемы отношений. Это все чушь! Если есть внутреннее чувство, что вы делаете что-то правильно, значит, так оно и есть. Мы по-настоящему счастливы. Осталось только свадьбу сыграть — расписаться-то мы расписались после рождения Вильки, но ни времени, ни денег на праздник тогда не было. Думаю, совместим это событие с моим грядущим 50-летием. И уедем в свадебное путешествие в Индию — я уже бывал там, а вот Вероника пока ни разу. Будем вместе открывать эту страну и дышать воздухом, в который можно воткнуть вилку — столько там всего намешано!
Марина КУЗНЕЦОВА, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Андрея ЭРШТРЕМА
Вадим Демчог
Родился: 13 марта 1963 года в Нарве (Эстонская ССР)
Семья: жена — Вероника Демчог, актриса; сын — Вильям (7 лет); дочь — Настя (25 лет)
Образование: в 1984 году окончил актерский факультет ЛГИТМиКа
Карьера: сыграл в фильмах и сериалах «Охотники за иконами», «Студенты», «Четыре возраста любви», «Детка», «Интерны», «Соловей-разбойник» и др. С 2003 по 2011 год — автор и ведущий программы «Фрэнки-шоу» на радио «Серебряный дождь». Кандидат психологических наук, автор нескольких книг («Самоосвобождающаяся игра», «Играющий в пустоте. Карнавал безумной мудрости», «Играющий в пустоте. Великая печать»)
