В художественной галерее Михаила Савицкого открылся необычный вернисаж

Фотоавтопортрет Бенедикта ТЫШКЕВИЧА

В ЭКСПОЗИЦИИ копии работ (в коллекции их 26) первого фотохудожника Беларуси Бенедикта Тышкевича. Проект воплощен в жизнь при поддержке Посольства Литвы в Беларуси и Посольства Франции в Беларуси. И уникальность собрания работ не только в том, что принадлежат они руке известного мастера, а их герои — сельчане конца ХIX — начала ХХ века. Особенность в том, что выставка возвращает зрителя в аутентичную белорусскую глубинку, а если конкретнее,  в Воложинский район. 

ТАЛАНТ представителя известного рода явился миру заново лишь в 1993 году. Именно тогда Музей фотографии выкупил у антиквара целый альбом с подлинниками Тышкевича. Искусствоведы изумились красотой пейзажей, репортажей и портретов (львиная доля лучших из них, кстати, была сделана именно на Воложинщине) и начали разматывать клубок истории. Оказалось, что шедеврам Бенедикт Тышкевич, богатейший аристократ своего времени, обязан урочищу Вялое. Там, на живописнейшем берегу Ислочи, обреталась летняя резиденция рода, хотя сами Тышкевичи обычно жили (если не ездили в Вильнюс)  в соседних Першаях. Второй этаж охотничьего поместья Бенедикт отдал под съемочный павильон с просторными окнами. Считается, что это была одна из первых на территории Беларуси фотолабораторий, островком культуры и просвещения на Воложинщине в конце позапрошлого — начале прошлого столетия.

СТЕНЫ ветшающего охотничьего поместья, увы, не восстановились после Великой Отечественной войны. Да и потомков Тышкевичей судьба разбросала: жили в Польше, Англии, Бельгии, Франции, США, Канаде. Некому было о доме позаботиться. И сегодня важно сохранить те крупицы истории, какие есть, говорит местный учитель и краевед Николай Гончарик из агрогородка Першаи. За свою жизнь он, проработавший учителем 40 лет,  досконально изучил историю своего края. Изыскания вылились в отдельный труд — книгу «Моя Першайщина». И сам Николай Николаевич помнит, каким было то самое имение в Вялом: 

— Бенедикт Тышкевич возвел его в 1893 году (территория до 1939 года принадлежала Польше). В пуще охотились на медведей, кабанов, лосей, косуль, волков. Как-то, в далеком детстве, побывал там и я. Помню, мой отец Николай Григорьевич посадил меня с сестрой на телегу, и мы отправились на экскурсию в охотничье поместье. Там узнали, что граф был демократичным человеком, от сельчан не отгораживался. Наоборот, как вспоминали старожилы, в те моменты, когда он приезжал в Вялое, сам выходил из кареты, снимал шляпу и здоровался с местными. За это его люди ценили, хотя знали, что граф может запросто нагрузить крестьян тяжелой работой: давал задание осушать болота, копать канавы…

Имение было электрифицировано. В лучшие времена это был настоящий оазис красоты: цветники, клумбы в виде небольших насыпных курганчиков-холмиков, усеянные маргаритками — любимыми цветами графа. В поместье была и «вазоўня» — своеобразный музей-гараж в усадьбе, где хранились различные легковые и грузовые машины, телеги того времени. А на реке Лютинка специально по приказу графа сделана запруда. В небольшом, искусственно созданном водоеме водилось много рыбы. Граф любил порыбачить, умиротворенно сидя на скамеечке. На противоположном берегу Ислочи располагался небольшой охотничий домик, в который попасть можно было по подвесному мосту.

Николай Гончарик говорит, что Тышкевичу удалось поучаствовать в устройстве судеб местных жителей. И приводит пример:

— Мой прапрадед Стефан Гончарик служил у графа объездчиком. В том числе он должен был организовывать охоту. Зверя выслеживали и гнали специальным образом, чтобы граф мог сделать решающий выстрел. Расскажу историю. Однажды на охоте случилось так, что  Тышкевич метил в медведя, но не попал. Косолапый вышел из кустов прямо на графа. Доля секунды — и медведь разорвал бы его, но Стефан среагировал мгновенно. Выстрелил. Медведь рухнул на землю… Погрузив добычу на телегу, охотники начали разбираться, кто убил зверя. Волостной комиссар спрашивает, а все молчат. Стефан решил признаться. Шляхтичи возмутились, ведь то граф подстрелил добычу — и определили сто «бизунов» сельчанину… Стефана вызвали в имение. И Бенедикт Тышкевич признал, что именно он, крестьянин, спас ему жизнь. За это в награду распорядился выделить Стефану небольшой надел земли. Но «пригрозил» через 15 лет приехать и проверить, как тот устроил свое хозяйство. Если хорошо, то пообещал в вечное пользование передать панский надел. Так и случилось. Оба — и Стефан, и граф — слово свое сдержали. И стал мой прапрадед владельцем 50 гектаров земли.

ЧТО касается увлечения Бенедикта Тышкевича фотографией, то про необычное, эксклюзивное по тем временам хобби аристократа в его окружении знали. Пристрастился Бенедикт к этому занятию в путешествиях. Любил экзотику — снимал людей из заморских стран, пейзажи Африки, Индии, Японии, Египта… На выставке в США, где он представил свои фотоработы, даже удостоился золотой медали. Однако факт остается фактом: лучшие свои снимки сделал он как раз на малой родине, куда вернулся из Франции после смерти любимой жены Элизабет. 

На многочисленных фотографиях, сделанных в Вялом, — крестьяне и ремесленники, бытовые сценки и интерьеры деревенских хат… Уже и не узнать, кто конкретно позировал Тышкевичу. Автор просто успел ухватить и запечатлеть мгновения из жизни предков. 

uskova@sb.by