Народная артистка Советского Союза и Украины Ада Роговцева — о времени и о себе
Ее судьба — как роли в любимых многими поколениями кинолентах, такая же яркая и неоднозначная. Аду РОГОВЦЕВУ мы помним по фильмам «Салют, Мария!», «Укрощение огня», «Овод», «Тарас Бульба», телеэпопее «Вечный зов». Всего она снялась более чем в восьмидесяти картинах. Но театр, призналась, всегда был на особом месте. «Я люблю его тайну, его расстояние. Три звонка перед началом спектакля, рампу — все то, что делает театр праздничным и торжественным», — рассказала актриса во время встречи со зрителями в Могилеве.
— Ада Николаевна, а как начиналась эта любовь?
— Я родилась в городе Глухове Сумской области. Семья наша простая, но не без творческой жилки. Например, оба деда — один из них был столяром, а второй плотником — пели в церковном хоре. Сначала даже не планировала поступать в театральный. Была очень правильной и ответственной школьницей, свое будущее хотела связать с журналистикой. Но подружки подтолкнули к другому решению, и я пошла в артистки. Сдала экзамены, поделилась радостью с бабушкой: рассказала, что поступила в Киевский театральный институт. Та и говорит: «Оно и неплохо. Там ничего не украдешь — значит, честным человеком будешь». Бабушка хотя и была неграмотной, но сумела в нескольких словах выразить суть системы Станиславского. «Ты, — посоветовала, — всматривайся в людей и увидишь многое».
— Спустя время вы уже сами преподавали актерское мастерство в театральном институте. Чему учили студентов? Как считаете, можно сразу разглядеть в человеке большой талант?
— В первую очередь советовала своим студентам перечитать Владимира Маяковского — «Что такое хорошо и что такое плохо?». В нашем деле важно все. Но в первую очередь актер должен знать, как отличить хорошее от плохого. Что касается таланта, то его с первого взгляда не всегда увидишь. У моего мужа Константина Степанкова, актера и преподавателя, был такой ученик — Леша Горбунов. Парень служил рабочим сцены, не пропускал ни одной постановки. И однажды попросил Константина Петровича его послушать. Тот был потрясен, разглядев у парня незаурядные способности, и просто «вцепился» в него. Алексей поступил в Киевский государственный институт театрального искусства на курс Степанкова, и сегодня он — востребованный актер театра и кино.
— В фильме «Вечный зов» ваша героиня, выбрав не того мужчину, очень страдала. Но в жизни все сложилось по-иному: вы прожили с Константином Степанковым 46 лет. Наверное, вас не раз спрашивали: в чем секрет семейного счастья?
— Если люди слышат друг друга, умеют прощать, у них есть общие дети, тогда можно найти точки соприкосновения. Мы к тому же служили одному делу. Вообще, человеческие отношения, духовность, порядочность выше простой любви. Мне было очень тяжело пережить уход мужа десять лет назад. Тогда дочка Катя сказала: садись и пиши. Так появилась книга «Мой Костя», в которой я рассказала о наших взаимоотношениях, творчестве. Стало легче. А полтора года назад ушел из жизни сын, которого тоже зовут Константин. Когда человека любишь, как никогда и никого, а потом его теряешь… Не дай Бог никому пережить такое. Но у меня есть дочь, трое замечательных внуков, и это держит на белом свете. Нынешней весной произошел удивительный случай, который иначе, как чудом, нельзя назвать. 11 февраля, в день рождения сына, я с родными и друзьями приехала навестить его могилу. Все привезли тюльпаны — 70 штук, расставили в банки. Так получилось, что вновь приехать к сыну я смогла только 8 марта. Каково же было мое удивление, когда увидела, что тюльпаны за это время не только не завяли — а в феврале ведь были и снег, и мороз! — но к тому же будто «подросли». Сын как бы поздравил меня с праздником. Это были самые горькие и самые дорогие для меня цветы.
— В свет вышла еще одна ваша книга — «Свидетельство о жизни». О чем она?
— О тех, кого уже нет рядом, но кто оставил в душе большой след. О бабушках-дедушках. О маме, которая была удивительным человеком: не только не умела сердиться, но даже огорчаться. Моих коллегах, в том числе из вспомогательного состава. Со многими не была знакома лично — просто здоровались, но при этом относились друг к другу с какой-то теплотой. Они ведь тоже каждый день выходили на сцену, были преданы театру, но слава, любовь и энергия зрителей доставалась нам, артистам. У Андрея Платонова есть такие слова: «Каждое сердце разное с другим: одно, получая добро, полностью обращает его на свою потребность, и от добра ничего не остается людям. А иное сердце способно и зло переработать и обратить его в добрую силу себе и другим». Сегодняшний день, как никогда, требует такой работы души.
— Что сами вспоминаете о себе?
— Об этом тоже рассказала в своей книге. В чеховской пьесе «Вишневый сад» Любовь Раневская (а играла я ее множество раз), возвратившись домой из-за границы, говорит лакею Фирсу: «Как ты постарел!» На что тот ответил, что «живет давно». Я тоже живу давно — мне 76 лет — и свой возраст не скрываю. А когда живешь давно, многое видишь. В силу характера не помню обид. Не держу зла на обидчиков. Забываю. Это облегчает жизнь. На земле люблю все: каждую травку, каждый листик. И росу, и изморозь. Солнце — моя потребность. А душа моя — с людьми.
