А событие — вот оно. Приведу рассказ из письма. «24 апреля 2017 года меня пригласили на вечеринку. Я согласилась. С того дня моя жизнь превратилась в ад. Тогда, приехав компанией в загородный дом, все общались, выпивали, ходили в баню, делали шашлык. Крепкий алкоголь я не употребляла давно, поэтому пила чай. Однако накануне немного простыла и как остаточное явление у меня пропал голос. В интернете я вычитала, что быстро восстановиться поможет глинтвейн на основе вина. Пока другие употребляли крепкое спиртное, я пила глинтвейн и чай».
«После 24 часов ночи, — продолжает Полина, — я пошла спать. Но уснуть мешала громкая музыка, и я решила ее выключить. На кухне сидели двое ребят, выпивали. Ну и сказали, будто скучно им, и ничего лучше не придумали, как предложить мне покататься с условием, что я сяду за руль!» Никогда, божится автор письма, она не водила машину, прав не имела. Испугалась, пишет, и напрочь отказывалась куда–либо ехать. «Тогда двое пьяных еще пуще начали меня уговаривать, смеяться надо мной и говорить, что научат управлению и что машина с коробкой «автомат». Мол, все просто».
Читаю дальше. «Под психологическим давлением они усадили меня в машину. Я поняла, что не хочу этого делать, но страх, что пьяные применят силу, был сильнее». Вдруг громко заиграла музыка, и последовали наставления увеличивать скорость. Я все же ехала очень медленно, не могла сказать ни слова от ужаса, охватившего меня. А в какой–то миг поняла, что автомобиль съезжает с дороги, впереди был опасный поворот. Так мы врезались в дерево. Владелец машины скончался. Я потеряла сознание. Очнувшись в больнице, узнала о последствиях. У меня был перелом позвоночника, грудины и ребер. Я чудом осталась жива».
Девушка твердит, что страдает, переживает о случившемся. Что ж, она, по крайней мере в отличие от того парня, осталась жива. Но меня поразил неожиданный вывод: «И все же прекрасно понимаю, что я не виновна. Я просто стала заложницей обстоятельств».
Потом — стенания по поводу того, что ее прежняя жизнь была полна надежд, планов и достижений, грамот и благодарностей. «Имею высшее образование. Дипломные и курсовые писала сама. Возила вышитые крестиком картины на выставки, участвовала в благотворительности и субботниках. О моих заслугах писали местные газеты. А сейчас невинного хотят посадить в колонию. Там я не только буду испытывать стресс и несогласие с вынесенным приговором, но и не смогу приносить пользу людям».
«Пользу» вы, Полина, уже принесли. В семье погибшего парня вряд ли смогут, как вы, поставить в один ряд ваши успехи в вышивании и потерянную жизнь близкого человека. После аварии в его семье остались двое маленьких детей. Но и на это у Полины нашелся аргумент: «Жена погибшего, молодая мама, сама виновата, она отпустила мужа на вечеринку... Теперь она считает, что я должна сидеть в колонии». Прежде всего так посчитали следствие, прокуратура и суд.
Вот каким было это письмо в редакцию. В милицейской сводке история выглядела так: «В Солигорском районе пьяная бесправница на Hyundai врезалась в дерево, погиб владелец машины. Смертельная авария произошла ночью возле деревни Мазурщина».
Я позвонила Полине спустя какое–то время. Девушка по–прежнему виноватой себя не считала. Лишь торопила: мол, журналисты должны поскорее вступиться за нее, Полину, ведь она еще так молода и красива и вся жизнь у нее впереди.
Лично мне вступаться за этого человека не хотелось — слишком тяжело дался разговор с близкими погибшего. Знаю, что солигорский суд приговорил девушку к двум с половиной годам ограничения свободы в исправительном учреждении открытого типа. Она обжаловала решение в областном суде, но тот назначил наказание строже: 2,5 года уже лишения свободы в колонии–поселении. С чем недавно согласился и Верховный Суд. Лично меня в этой истории более всего поразила неспособность вполне взрослого человека нести ответственность за свои поступки. Дама продолжает смотреть на себя сквозь розовые очки почти детского инфантилизма. К сожалению, от многих писем из мест лишения свободы остается такое же ощущение...
gladkaya@sb.by
