О жизненных университетах среди простых и мудрых людей
Вспоминаю весенний яркий день пятидесятилетней давности. В редакции районной газеты нас, творческих работников, горстка. Мы вступаем в Союз журналистов. Один из наших старших товарищей напутствует:
— Будем учиться у людей и учить доброму.
Простая мысль запомнилась и пошла с нами по жизни. Пошли, помчались дороги…
Я любил сельскую глубинку, где у людей сложилась особенная жизнь: свои обычаи, уклад, привычки и, конечно, любовь к профессиям. Тогда, много лет назад, в Быховском районе было более двухсот деревень. Среди многих особенно запомнилась командировка в деревню Бовки. На окраине меня встретил местный лесник: возвращался из обхода.
Я поздоровался, начал доброжелательный разговор. Но лесник взял инициативу:
— В октябре 1943 года здесь, в Бовках, блокада была. С того времени осталась на деревьях колючая проволока. Весь лес был окружен ею, как концлагерь. Вокруг стояли орудия, танки. Самолеты бомбили партизан и мирное население. Враги брехню распустили: «Партизанам капут!» Не вышло. Партизаны ночью прорвались. Малых детей на руках несли, стариков после голода и холода вели. На рваной бомбами и снарядами земле даже трава не росла, перестала родиться. Ну а люди живут. Из лихолетья войны вышли и деревню заново отстроили. Такие люди в Бовках!
Я распрощался со своим дорожным приятелем. Уходя, лесник попросил:
— Не забудьте встретиться с семьей Лайковых. Обязательно!
На животноводческой ферме в Бовках день был в больших заботах. Корма, которые обещали привезти из соседнего совхоза, так и не привезли. Животноводы ходили меж пустых кормушек.
Доярка Анна Лайкова не выдержала и сказала сыну:
— Миша, бери коня и домой!
Только когда завечерело, Миша появился на скотном дворе с огромным возом соломы.
— Ну, бабки, растягивайте солому, будем скоту давать, — скомандовала дояркам Лайкова. – Еще будет возок. Хорошо крышу крыли осенью, так она целехонька: мыши не секанули.
Правда проявилась, как в той сказке, утром, когда солнце блекло осветило голые жерди крыши сарая Лайковых. Тогда по деревне прошел общий вздох:
— Ну ж, Ганна! Свой сарай раскрыла — и скоту в кормушку…
Миша с утра вглядывался в чернеющий угол соснового леса. Там спряталась дорога в совхоз и не отзывалась никакими признаками движения. Наконец послышался моторный перестук. Он мягко прочесал боровую глухомань.
— Везут! – прошептал Миша, глядя на трактор, движущийся в деревню по весенней распутице. За ним полз, занимая всю дорогу, рассевшийся стог сена.
— Продержимся! – бойко загомонили доярки и кучнее стали у ворот коровника, чтобы, не теряя времени, начать кормление скота.
Люди раскрывали себя, свой бесценный талант в работе, в своей нелегкой жизни. Осмыслив весь материал, я написал рассказ «Хлопец из Бовок» и напечатал в «Маяке Приднепровья». Вскоре Михаила Лайкова взяли на работу в пригородный колхоз имени Володарского в качестве заведующего животноводческой фермой, определили на учебу хозяйственных кадров. В этом колхозе состоялась моя вторая встреча с Лайковым.
В пойме Днепра, за озером Масловичи, сенокос в полном разгаре. Сено, хорошо просушенное ветром и солнцем, буквально хватали на лету. Складывали на возы и доставляли на склады у ферм. Лошади шли уверенно, круто напрягая шеи. Когда взяли крутизну, подводы на минуту стали. Впереди остановился Михаил Лайков с мотоциклом.
— Милые лошади всегда выручают! — сказал он. И тут же омрачился: — Упрекают нас: «Увлеклись лошадьми». Знаете, сколько у нас лошадей? Почти полтораста. Табун. Говорят нам: «Разводите продуктивный скот. С конницей хватит гулять».
Михаил виновато потупил глаза:
— С сеном молодняк царствует. А сколько, думаете, получаем мяса? За год 700 тонн. Можете подумать, переварить в голове мысль?..
Тема, подсказанная парнем из Бовок, не оставалась долго в моем блокноте. Материал опубликовал в районной газете. Его заметили журналисты «Звязды». Главный редактор Василий Пыжков в своей книге о печати Беларуси поддержал позицию быховской газеты. Конь – верный помощник в деревне. Идти ему рядом с крестьянином.
Так мы проходили университеты среди людей простых и мудрых. Одновременно учились у старшего поколения журналистов. Они, испытанные войной, бережно растили нас, ставили на путь.
Дом Советов в Могилеве с нижним этажом левого крыла и сегодня приветливо зовет нас. В далекие послевоенные годы в нем размещалась редакция областной газеты «За Радзiму». Главный редактор Иван Павлович Крысковец был человек строгий и доброжелательный, к молодому активу относился по-отечески. Помнится такой случай. В сельскохозяйственном отделе Миколы Сидоровича обсуждали селькоровские материалы. В кабинет зашел Иван Павлович. Уловив суть разговора, он резонно заметил:
— Для вас в жизни самая близкая, родная – деревня. Загляните ей в душу и найдите самое важное. Такой материал всегда публикуем, спасибо скажем.
Михаил Городецкий и Леонтина Калиновская были самыми молодыми в коллективе редакции. С ними всегда проходили интересные и поучительные встречи. Без навязывания каких-то особых приемов, просто и доходчиво они учили нас мастерству, умению находить главное, избегать штампов.
Был и такой случай. После сдачи летней сессии в институте зашел в редакцию проститься с товарищами. Заведующий отделом культуры Василий Матеушев предложил остаться. Раздумывать не стал. На столе уже лежал приказ о назначении меня на должность литературного работника.
Утром пришел на работу. И тут неожиданно встреча с Иваном Чигриновым. Он приехал из БГУ на практику. Чигринов был аккуратным и прилежным работником. Помню, как посылали его в первую командировку. Ответственный секретарь редакции Николай Волоткович напутствовал:
— Иван Гаврилович, привези с жатвы очерк. Уборка хлеба — это и труд, и праздник. Ты можешь это сделать.
По существу, это была разведка в талант, новый, еще не родившийся. Как оно получится, сама судьба скажет. Я был первым читателем очерка в оригинале. Пока он ляжет на редакторский стол, Ивану хотелось знать дружеское мнение. Я сказал коллеге:
— Физически ощущаю и поле, и характер хлебороба.
И пожал руку.
На литературной ниве Иван Чигринов занял достойное место. Читатель принял его самобытный талант. А все начиналось с журналистской практики. Не раз потом вспоминал Николая Волотковича, его умение рассмотреть белый росточек проклюнувшегося зернышка. Дар обнаруживается в росточке…
