Феномен женской трудовой миграции из Средней Азии в Россию начался совсем недавно и развивается быстрыми темпами в наши дни.
В основном женщины едут из сел и местностей, где особенно сосредоточена бедность, а также отсутствует поддержка – мужское плечо. Условно эмигранток можно разделить на несколько категорий: семейные – приезжающие вместе с супругами; молодые незамужние (от 16 лет); разведенные; хранительницы домашнего очага (пояснение см. ниже).
Первые три категория женщин вполне прозрачные, чтобы понять их цель приезда. Семейные приезжают вместе с супругами, чтобы совместно трудиться во благо своей семьи. Молодые, в основном это девушки, только что окончившие среднюю школу или вуз; первые приезжают заработать на дальнейшую учебу, вторые ищут свое место, так как не всем, кто окончил вуз, удается найти дома работу по специальности. Разведенные женщины приезжают, чтобы прокормить своих детей и родителей, которые присматривают за детьми, пока их мама зарабатывает на хлеб насущный. Хранительницами домашнего очага можно назвать тех, кто отчаянно борется за сохранение семьи, так как это всегда стояло на первом месте для среднеазиатских женщин. Часто бывает, что мужья, уезжая на заработки, обзаводятся еще и другой семьей с местными женщинами или же своими соотечественницами. Если в советское время межэтнические браки таджиков, узбеков, киргизов с представительницами других национальностей не приветствовались, то в наше время это довольно активно практикуется. Риск остаться одной, брошенной и с детьми велик, поэтому женщины следуют за своими супругами, чтобы вразумить их вернуться домой, а если же попытка не венчается успехом, нередко они соглашаются жить на правах первой жены. Соответственно муж живет и содержит две семьи.
Вопрос адаптации – самый важный вопрос для женщин-мигранток. Средоточие помощи и поддержки мигранты видят в них самих: знакомых, родственниках, друзьях, помогающих в трудоустройстве и поиске жилья, что говорит об общинном сознании, заложенном в воспитании среднеазиатских семей. С одной стороны, возможно, общинное сознание не позволяет мигранту расти, так как он живет в кругу родственников и знакомых, что позволяет минимально сохранить привычную среду и говорить на родном языке. Мигрант не ассимилируется в другую среду и культуру, в данном случае российскую. С другой стороны, именно общинное сознание позволяет мигранту обезопасить себя от множества опасностей и бед.
Страны Средней Азии, как и другие страны евразийского континента, придерживаются принципа «равные права, равные возможности», однако в условиях российского проживания данные права определяются тем, что женщины наряду с мужчинами работают на стройках, таскают тяжелый груз и выступают в роли добытчика, при этом выполняя и свои функции – жены, матери.
Диля из Узбекистана на вопрос «почему вы приехали в Россию?» отвечает, как и все другие: «В России можно хоть на хлеб заработать. Ведь должен же кто-то кормить моих детей, а их у меня пятеро. Старшему сыну – 19 лет. Он помогает мне. Работает грузчиком. Остальные живут с мамой в Андижане». Несмотря на два высших образования и практику работы юристом, в Москве Диля работает уборщицей и чистильщицей овощей. Ее совокупный заработок в месяц составляет 15 тысяч рублей.
Мавлюда из Таджикистана получает в месяц 17 тысяч, но и работа у нее не женская – она разнорабочий на стройке. В Таджикистане у нее остались пожилые родители и двое детей. Муж погиб. Все заботы о своей семье, семье мужа и своих детей Мавлюда взвалила на свои плечи. Несмотря на трудности в Москве, Мавлюда благодарна, что может работать и заработать честным трудом, пусть и тяжелым. Однако московские условия делают ее более уязвимой и менее социально защищенной. «Здесь целыми днями пашешь-пашешь, чтобы семью прокормить, но вместе с собственной семьей приходится кормить еще российские: семью полицейских и работодателей. Каждый раз приходится платить штраф в две тысячи, даже если на руках есть подлинная регистрация. А работодатели могут хоть сто поводов найти, лишь бы урезать зарплату. Бывает, подолгу задерживают» – говорит Мавлюда.
Россияне отзываются по-разному о женщинах-мигрантах. Вот мнение москвичей:
– Мне на самом деле все равно. Но я считаю, что если они приезжают в другое государство, то они должны уважать и считаться с ценностями этого государства. И хотя бы мало-мальски владеть русским языком. Сейчас же у нас возникают трудности в общении, восприятии и понимании друг друга.
– На плечи этих женщин ложится почасту такой труд, на который русские женщины просто бы не согласились. Если не они, то кто будет выполнять эту работу, ведь она малооплачиваемая.
На основании Федерального закона от 19 мая 2010 года «О внесении изменений в ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в РФ» трудовые мигранты получают патент на работу в отделениях УФМС. Данный закон значительно упрощает жизнь мигрантам как в экономическом отношении, так как его стоимость составляет всего две тысячи рублей, так и в правовом отношении. Если раньше, по словам мигрантов, сотрудники правоохранительных органов могли придраться – или «фальшивая регистрация», или «неправильное разрешение на работу», то к патенту подобных претензий предъявить не могут.
Тем не менее права мигранток, выполняющих грязную, опасную и низкоквалифицированную работу, де-факто не защищены законом. Их трудовые условия не отслеживаются инспекциями по труду, они имеют проблемы с доступом к медицинской помощи (особенно связанной со специфически женским здоровьем).
Беларусь, как и Россия, заинтересована в рабочей силе мигрантов. Между правительствами Таджикистана и Беларуси было подписано соглашение о временной трудовой деятельности граждан. На сегодняшний день во многих белорусских агрогородках проживают и трудятся таджикские фермеры, которые довольны изменениями в своей жизни. Курбанбек Мамадалиев приехал с семьей, женой Джамилей и двумя дочерями год назад. «Я всю жизнь работал в поле, но у меня никогда не было возможности иметь свою ферму и землю. Сейчас у меня есть и земля, и ферма».
Фарзона ШОАКОВА
