Историческая память Полоцка настолько богатая, что замечание его уроженца, писателя и ученого Кайгородова, о детстве, проведенном в «небольшом белорусском городке», признаться, несколько озадачивает. Когда в 1856 году 10–летний Дима переступил порог кадетского корпуса, уездный Полоцк был по числу жителей соперником другим нынче вроде и большим городам... А что касается торговых лавок, то в начале второй половины XIX века число их в Полоцке, к примеру, равнялось 465, а в Минске, если доверять статистике 1850 года, — 306.Но сегодня давайте заглянем в Полоцкий кадетский корпус. Есть для этого и повод. Юбилейный — в этом году исполняется 170 лет со времени его основания... Но, впрочем, обо всем по порядку... Полоцкий кадетский корпус создан в 1835 году. Новое учебное заведение открыли для подготовки дворянских детей к воинской службе. Набирали мальчишек из Витебской, Минской, Могилевской, Виленской, Гродненской и Смоленской губерний. Принимали и детей офицеров, и чиновников военных поселений Витебской и Могилевской губерний. (Кстати, прежде в здании корпуса располагалась Иезуитская академия.)
Что преподавали кадетам? Учебная программа сливала в одно целое три курса: элементарный, общеобразовательный и специальный. Для элементарного и общеобразовательного отводилось 6 классов: один год — приготовительный, шесть лет — «общие» классы. Специальный курс осваивали по двухгодичной программе. По окончании кадетам присваивался первый офицерский чин. Выходит что–то вроде среднего офицерского образования при советской власти. Кадеты, которые желали приобрести высшие знания, переводились на третий год обучения по специальному курсу и выпускались уже прапорщиками гвардии либо подпоручиками артиллерии армии.
Биография Полоцкого кадетского корпуса самым тесным образом соединена с судьбой великого князя Константина Константиновича. Связано это прежде всего с его назначением в 1899 году на должность главного начальника военно–учебных заведений, а затем и главным инспектором этих же заведений. Что сделал Константин Константинович кардинального для системы кадетских корпусов в целом? Обратимся к одному из военно–исторических источников: «Было повышено воспитательное и учебное дело. ...переработана учебная программа и поднято патриотическое воспитание. ...пересмотрен и улучшен пищевой режим. Будучи человеком искренне и глубоко религиозным, великий князь прилагал много усилий для подъема религиозно–нравственного воспитания кадет». В 1907 году в списки 1–го отделения 4–го класса был зачислен сын князя — Олег. После окончания Полоцкого кадетского корпуса поступил в Императорский Александровский лицей. Перед Первой мировой войной был произведен в корнеты и направлен для прохождения службы в лейб–гвардии гусарский Его Величества полк. В сентябре 1914 года находился со взводом в разведке, атаковал немецкую кавалерийскую часть. Был тяжело ранен и в госпитале в Вильно скончался.
Сохранилась среди других мемуарных источников и «Песня Полоцкого кадетского корпуса». Вот что написал Василий Перфильев: «Малоросс и поляк, белорус и русак, / Все под кровлей одной уживалися,/ Вот где дружбы святой был рассадник густой, /Уважение и честь развивалися». Эти нехитрые поэтические строки — важный лейтмотив всей кадетской жизни. Уважение и честь — не пустые слова для мальчишек, большинство которых матери со слезами отпускали во взрослую почти военную жизнь. Но сначала — несколько слов о национальном составе учащихся: «Были русские, поляки, литовцы, малороссы, немцы из Прибалтики, татары, финны, кавказцы, но между ними не было никакой разницы. Не было группировок. Все были кадетами одного Полоцкого Кадетского корпуса и все носили один и тот же красный с белым кантом погон, который всем был одинаково дорог».
Честь, достоинство, уважение старших становились для ребятни мерилом характера, важной составляющей жизненного поведения: каждому порядочному кадету воспрещалось приносить жалобу на товарища. Никто не смел выдать товарища, даже если бы пришлось самому пострадать за его вину. Нельзя заискивать перед кем бы то ни было, а особенно перед воспитателями и учителями. Эти правила, кстати, негласно поощряло и корпусное начальство.
Наверное, потому и выходили из корпуса высокообразованные и грамотные офицеры. Взять, к примеру, одно (всего–то одно!) отделение из выпуска 1877 года. Фон Бринкен — начальник штаба войск гвардии и Петербургского военного округа. Короткевич — командир армейского корпуса. Лаунинц — ученый артиллерист, член военного ученого комитета Главного артиллерийского управления. Кухарский — помощник начальника Инженерного Петербургского военного округа. Розеншильд–Паулин — начальник дивизии. Пряслов — инспектор артиллерии корпуса. Шелепин — банкир и известный финансист. Голевский — начальник железнодорожной бригады. Макалинский, Порошин — командиры артиллерийских бригад. Колышко — инженер путей сообщений. Павловский — инженер–технолог. Все из отделения нашли свое место в жизни, протоптали свою карьеру.
Но, пожалуй, один из самых легендарных выпускников Полоцкого кадетского — генерал Роман Иосидорович Кондратенко. Его биография — уникальный пример служения долгу для офицеров всех времен и армий. Недолгий век был отмерен генералу, выпускнику Полоцкого кадетского корпуса. Родился в 1857 году. Погиб при артиллерийском обстреле форта N 2 в Порт–Артуре. Начав русско–японскую войну командиром дивизии, Роман Иосидорович вскоре был назначен начальником обороны сухопутного фронта крепости Порт–Артур. За плечами у генерала к тому времени — учеба в Николаевском инженерном училище, Инженерной академии, Академии генерального штаба. Примечательно, что штабную академию Кондратенко окончил уже в 29–летнем возрасте (!). Богатые военные знания, инженерная грамотность позволили генералу в короткий срок заново создать систему обороны и успешно руководить отражением 4 штурмов Порт–Артура. Нашел полоцкий кадет и время для создания новых видов вооружения: ручных гранат, минометов. Организовал Кондратенко и электризацию проволочного заграждения — по тем временам это было настоящее «ноу–хау» инженерной военной мысли. Знания, мышление стратега подсказали Роману Иосидоровичу возможный вариант военно–дипломатического развития ситуации. 16 сентября 1904 в Порт–Артуре получили депешу от генерала Куропаткина. Он сообщил об исходе Ляоянского сражения. Предполагая, как могут развиваться события дальше, Кондратенко пишет начальнику обороны Порт–Артура генералу Стесселю: «...единственным почетным выходом является заключение теперь, до падения П.–Артура, мирных условий, которые, несомненно, можно до падения П.–Артура установить не унизительными для народного самолюбия...» Но, к сожалению, гражданское мужество, большой государственный ум, пророческая прозорливость талантливого военачальника не были услышаны тогдашними государственными мужами.
...В 1910 году, когда корпус отмечал свое 75–летие, учебному заведению присвоили новое наименование: Полоцкий генерала Кондратенко корпус. Был тогда в Полоцке также открыт и освящен бюст Романа Иосидоровича Кондратенко.
По традиции в декабре Полоцкий кадетский корпус отмечал свой день рождения... И сколько бы дорожек ни истоптали выпускники сей примечательной военной школы, всегда день рождения их альма-матер помнить обязаны внуки и правнуки офицеров, настоящих полковников и генералов. Так что знайте, полочане, праздник 6 декабря по старому (и 19–го по новому) стилю и у вас: юбилей, торжества — у всех людей, для которых честь, самоотверженность, порядочность — не пустой звук... Такие вот уроки военного и патриотического воспитания из прошлых времен. Как лично мне кажется, совсем неплохие уроки...
Открытки из коллекции автора.
