О событиях Первой мировой войны, связанных с Беларусью, большинству из нас известно мало. К примеру, в Могилеве о тех трагических временах напоминает лишь немецкое кладбище, расположенное на окраине города, в лесу. Очень немногие горожане могут показать, где это. И еще меньше могут рассказать об истории его появления... В этом есть какая–то историческая несправедливость. Ведь в начале прошлого века именно на территории Могилевской губернии решалась судьба огромной Российской империи.
И именно в Могилеве размещалась Ставка Верховного главнокомандующего, переехавшая туда из Барановичей, к которым чересчур близко подошел фронт. Комендант Ставки генерал–майор С.Саханский предложил для размещения штаба Верховного главнокомандования четыре города–кандидата: Оршу, Борисов, Быхов и Могилев. Выбор остановился на губернском «провинциальном, довольно захолустном» Могилеве. Наличие хорошо разветвленной сети железных дорог, значительная удаленность от линии фронта, удобство связи и сообщения с основными тыловыми органами управления (Петербургом, Смоленском, Киевом, Москвой) и штабами русских фронтов, несомненно, давали большие преимущества для новой «главной квартиры», которая 21 августа 1915 года полностью туда переместилась. После ряда неудач на фронтах Николай II отстранил от должности Верховного главнокомандующего своего дядю великого князя Николая Николаевича и сам решил возглавить российскую армию. Для расселения сотрудников штаба, представителей соседних государств были реквизированы все городские гостиницы, ведь разместить требовалось большое количество людей. Только штабных работников насчитывалось более тысячи! А еще свыше полутора тысяч солдат и офицеров охраны...
При Николае Николаевиче Ставка была строгим военным лагерем. После приезда императора все изменилось. Вслед за царем в Могилев прибыла оперетта, местный театр ежедневно заполнялся до отказа. Нет свидетельств того, какие постановки смотрел самодержец, известно лишь, что в театре смонтировали киноустановку и Николай II смотрел там военную кинохронику. Очень быстро губернский город превратился в царскую резиденцию с соответствующим антуражем. Именно в Могилеве царь узнал о Февральской революции. А чуть позже отрекся от престола. И уже просто как полковник Николай Романов приехал в город попрощаться с офицерами Ставки.
Сегодня ни на одной могилевской карте, ни в одной официальной бумаге не встретишь слово «Луполово». Название некогда окраинного района города, сейчас оказавшегося едва ли не в центре, время от времени в разговорах упоминают могилевчане, в основном коренные жители. Еще Луполово можно встретить в исторических документах. Что характерно, этот район никогда не был самостоятельным населенным пунктом с отдельным названием. Тем не менее на некоторых довоенных картах БССР можно увидеть: с одной стороны Днепра обозначен Могилев, с другой — Луполово. Причины такого, на первый взгляд, несоответствия опять–таки в исторических событиях. В 1918 году Могилев находился сразу в двух государствах: все правобережье оказалось оккупировано кайзеровскими войсками, а Луполово находилось в советской России (БССР тогда еще не существовало) — граница проходила по Днепру.
Весьма ощутимо Первая мировая затронула и другие населенные пункты Могилевской губернии. Гомель, входивший тогда в состав Могилевской губернии, кайзеровские войска заняли в марте 1918–го. Перед этим представители советской власти, оставшиеся без реальной поддержки войск, покинули город. На улицах тут же начался разгул бандитизма. Поэтому многие жители, уставшие бояться выйти на улицу или впустить кого–либо в свой дом, ждали прихода хоть какой–нибудь власти, которая навела бы порядок.
Немцы, занявшие Гомель, пытались выглядеть демократами. Например, разрешили выборы в городскую думу. Но ввели своеобразный избирательный ценз. Право отдавать свои голоса получили лишь состоятельные люди. Впрочем, зажиточная публика не только занималась местной политикой — в первую очередь заполняла самые престижные увеселительные заведения. Такие, как ресторан «Медведь» на улице Румянцевской или заведение Цетлина «Одесса» на углу Троицкой и Могилевской улиц. Но «культурно отдохнуть» было по карману далеко не каждому. Большинство населения из–за бешеной инфляции еле сводило концы с концами. Имения многих помещиков были национализированы еще при Керенском. Германская армия вернула землевладельцам их имущество. Ну а тех, кто не хотел отдавать уже вроде как ставшие своими наделы, нещадно били шомполами и сажали в лагеря.
Вместе с немцами в Гомель вошли украинские войска гетмана Скоропадского. И вскоре город — вместе со всем Белорусским Полесьем — объявили неделимой частью украинской державы, контролируемой кайзеровцами, разумеется. Началось насильственное насаждение украинского языка как единственного государственного. Клерки, вынужденные вести делопроизводство по–новому, за голову хватались...
Гетмановские власти и их полиция оказались невероятно коррумпированными. В городе махровым цветом расцвела контрабанда, спекуляция и проституция. Гомель захлестнула волна венерических заболеваний, распространявшихся уже как эпидемия: бывало, выкашивало целые семьи.
Увы, и преступность приобрела небывалый размах. Квартиры богатых горожан налетчики грабили днем и ночью. О масштабе деятельности местных робин гудов можно судить уже по одному такому факту: в декабре 1918–го около 20 бандитов ворвались в привокзальную гостиницу «Брюссель» и грабили постояльцев на протяжении нескольких часов.
В июле 1918 года в Гомеле началась забастовка железнодорожников. Немцы оцепили район и занялись массовой облавой. Во двор пожарной части согнали около 2.000 арестованных. Наиболее активных стачечников отправили в Брестскую крепость, где тогда устроили концлагерь.
В ноябре 1918–го Германия потерпела поражение в Первой мировой войне. Имперская армия эвакуировалась с захваченной территории. Находившиеся в городе добровольческие офицерские дружины были полностью деморализованы. Им не выплатили обещанное жалованье. Офицеры, привыкшие к шику светской жизни, залезли в долги и однажды едва не разгромили местное воинское присутствие, явившись к его начальнику с требованием денег.
Воспользовавшись ситуацией, боевые дружины подпольного ревкома, вооруженные только револьверами, захватили Гомель. Повстанцы знали, что гетмановских офицеров можно найти в кафешантанах и ресторанах. Туда врывались боевые группы и отдавали команду: «Немцам сидеть на месте, остальным — руки вверх!» Немцев не трогали, соблюдая соглашение, заключенное с их солдатским советом. Но германцы нарушили договоренность и арестовали повстанческий ревком. Тогда на железной дороге вновь объявили забастовку, что для кайзеровских солдат, мечтавших об отъезде домой, было весьма некстати. Потому немцы освободили арестованных. И устроили прощальный банкет, пригласив на него и... вчерашних подпольщиков. В январе 1919–го немецкие войска покинули город. Оккупация закончилась.
Фото из коллекции лауреата премии «За духовное возрождение» Владимира ЛИХОДЕДОВА.
