Возникновение широко известного Старо–Борисовского имения относится к 19 января 1776 года. Король Речи Посполитой Станислав Август Понятовский пожаловал тогда виленскому каштеляну, князю Михалу Иерониму Радзивиллу, привилей на «староство Борисовское в волости Оршанской расположенное, с двором, городом, хуторами со всеми строениями, с угодьями, лесами, сенокосами, реками, озерами, прудами, мельницами, корчмами, арендой, с селами и подданными в них жителями, с доходами, с данью и повинностью оных, со всей... прибылью, натуральным хозяйством». Одновременно король выдал сыну князя Людвику Николаю грамоту на наследство сроком на 50 лет после ухода родителей в мир иной. В 1793–м грянул второй раздел Речи Посполитой. По указу Екатерины II от 3 мая 1795 года создавалось Минское наместничество с 13 уездами. В том числе Борисовским. Присягнув императрице, Радзивилл сохранил за собой земли староства, вскоре переименованного на русский лад в имение. Провозглашенный центром уезда, Борисов подлежал выкупу в казну. Через 5 лет, сменив частновладельческий статус на казенный, город указал княжеской администрации на дверь.
Новая резиденция экономии Радзивиллов обосновалась в деревне Старо–Борисов, лежащей по тогдашней Лепельской дороге примерно в 4 километрах к северо–западу от Борисова. В начале XIX столетия на террасе Березины и была выстроена центральная усадьба. То ли в отместку неблагодарным обывателям, то ли в память о временах, когда город являлся княжеской собственностью, Радзивиллы назвали имение «Борисовщизной». Мещане ответили «взаимностью» и стали называть Старо–Борисов по–простому — Радзивиллов.
1812 год разорил и... прославил имение одновременно. В ночь с 13 на 14 ноября в Староборисовской «мызе» (еще одно обиходное название усадьбы тех времен) останавливался Наполеон I Бонапарт. Французский полководец ночевал в доме главного управляющего барона Корсака, а апартаменты господского дома (главный хирург армии Наполеона Ларей, вспоминая, сравнивал его с дворцом) занял императорский штаб со свитой. Даже месяцы спустя на стенах дома сохранялись написанные углем фамилии приближенных полководца. В отличие от младшего брата Доминика, сражавшегося под знаменами Наполеона, Михал Иероним в императорских полках не числился, что уберегло обширные княжеские владения от конфискации. Но не от последствий войны. Боевые действия противоборствующих сторон, реквизиции, грабежи и мародерство опустошили имение. Как свидетельствуют архивные документы, убытки имения «чрез присяглых двух люстраторов» были оценены в астрономические 2 млн. 335 тыс. 205 ассигнационных рублей с копейками. Думается, экспорт леса бескрайней Борисовской пущи быстро компенсировал потери...
Михал Иероним на год пережил сына. В 1831–м имение унаследовал сын Людвика Радзивилла — Леон. Спустя пару лет борисовские «думцы» втянули новоиспеченного обладателя «Борисовщизны» в судебную тяжбу. Еще в 1830 году для урегулирования земельного вопроса в Борисов прибыл губернский каморник (землемер, ведавший размежеванием земельных наделов собственников) Сомкевич. Обмер городских земель показал, что Борисов владеет территорией в размере 2 645 десятин 227 саженей или сравнительно к 1797 году (когда был составлен последний план города) на 516 десятин больше. И эти десятины принадлежат Радзивиллу. Горожане решили перепроверить Сомкевича. Обмер 1833 года уже уездным землемером Совинским привел к совершенно противоположному результату — «будто бы князь Радзивилл в отношении к обмерам 1797 года 2 850 десятин 2 240 саженей от города забрал себе». Под предлогом «взыскать забранные Радзивиллом земли» отцы Борисова быстренько подали иск, в котором предъявили претензии на княжеские земли в окружности 13 верст! В случае удачного исхода дела город разжился бы на тысячи гектаров «Борисовщизны» плюс несколько деревень с центральной усадьбой включительно. В общем, тяжбы надолго лишили покоя княжеского поверенного в делах.
За крымскую кампанию (1853 — 1856 гг.) Леон Радзивилл получил звание генерал–лейтенанта и... продал имение. В 1857–м «Борисовщизна» (187 520 десятин земли, из которых 100 238 занимали лесные угодья) перешла к Николаю Николаевичу Старшему из дома Романовых. Он возвел дворец в стиле классицизма с комплексом из многочисленных хозяйственных и служебных построек, обновил наполеоновскую «официну». Однако в 1876 году брат царя Александра II отчего–то продал имение государству. Без сановного хозяина усадьба пришла в запустение, но на исходе столетия Романовы вновь вернули себе имение. В январе 1899 года Николай Николаевич Младший и Петр Николаевич «Борисовщизну» выкупили обратно по цене продажи.
Великие князья сформировали в Старо–Борисове великолепный дворцово–парковый ансамбль. В начале XX века архитектурно–композиционным центром усадьбы становится дом в стиле модерн, построенный не где–нибудь, а на городище летописного Борисова. В свою очередь администрация заняла дворцовые апартаменты. Высокий статус обладателей усадьбы подчеркивался липовой аллеей и парком, тенистые дорожки которого проложили в виде монограммы царской фамилии. В 1902 году в усадьбе открыли медицинскую амбулаторию для оказания помощи всем нуждающимся, независимо от сословной принадлежности, и аптеку, в которой бесплатно отпускали лекарства.
Благодаря усердию главного управляющего Дмитрия Петровича Мещеринова был спасен флигель, приютивший «под свой кров в тяжелую годину Отечественной войны императора Наполеона 1–го вместе с его генеральным штабом». Заручившись согласием Романовых, управляющий раздобыл старый план и отреставрировал историческую достопримечательность, бывшую ранее заурядной конюшней. Единственным дополнением к плану стали сени и домовая церковь, пристроенные по желанию матери владельцев имения, августейшей монахини Александры Петровны, намеревавшейся поселиться здесь. Однако намерение княгини не сбылось из–за ее внезапной кончины. До Первой мировой войны в усадьбе нередко останавливались на отдых члены императорской фамилии. 1917 год, кайзеровская и польская интервенции, советская национализация «преобразили» усадьбу до неузнаваемости. Еще в довоенное время навсегда исчезла часть строений. Последним испытанием, выпавшим на долю былой усадьбы Романовых, стала Великая Отечественная война. Примечательно, что в июле — августе 1941 года на территории усадьбы базировался немецкий штаб группы армий «Центр», сюда 4 августа для проведения важного совещания прилетал Гитлер. Не потому ли в июне 1944–го отступавшие гитлеровцы попытались стереть с лица земли свидетельства пребывания фюрера в Старо–Борисове? Так или иначе, а война «похозяйничала» в имении основательно. В пепел превратилась «официна», разрушения постигли двухэтажный дворец.
Что осталось? И по сей день с древнего городища взирает усадебный дом, у озера высится внушительная хозяйственная постройка, на противоположном берегу практически в первозданном виде можно увидеть первый этаж дворца главного управления имением. Если завести речь о Наполеоне, то старожилы обязательно покажут место с выглядывающей из–под земли добротной кладкой из красного кирпича склепа бывшего строения. Больше об исторической достопримечательности ничего не напоминает. А жаль...
Александр БАЛЯБИН.
Фото из коллекции лауреата премии «За духовное возрождение» Владимира ЛИХОДЕДОВА.
