(Продолжение. Начало в №№ 153 – 158.)
Так прошло в бесплодном ожидании дней десять. Мы жили, как цыгане в таборе. Словно бойцы в окопах перед наступлением. Раздавался пока тихий ропот в наших семейных рядах, а вагонов для отправки нас в путь все не было. Некоторые бывшие фронтовики начали ругать начальство за неподготовленность этой операции. Другие ожидали молча и терпеливо.
Но однажды утром лед все–таки тронулся. Появился энергичный уполномоченный переселенческого отдела, бывший офицер–фронтовик, который пригласил всех шестерых глав семей в отдельный кабинет и ознакомил их с обстановкой на текущий день: наших два товарных вагона готовятся к приемке людей и животных. А пока мастера устраивают в одном вагоне деревянные нары для отдыха и сна людей, печку–«буржуйку» для обогрева, бачки для питьевой воды и другое оборудование, а во втором вагоне готовят стойла для коров и овец, место для сена, других кормов, для воды и емкости, для сбора отходов. Полный железнодорожный состав сформируют в Арзамасе, куда подгонят вагоны со всех районов области. Состав пойдет от Арзамаса до Калининграда по железнодорожному графику. Будет много остановок и длительных стоянок для пропуска пассажирских поездов. Остановки для санитарных нужд и закупки продовольствия в магазинах станут объявляться заранее. Строго–настрого предупредили всех взрослых об ответственности за детей: в случае отставания от поезда их ждут большие осложнения и штрафы.
Начальник поезда — в вагоне посреди состава. Вагон обозначен. Там же находятся уполномоченный переселенческого отдела, милиция, врач, медсестра, ветеринар. В каждом вагоне следовало избрать старшего. Ему выдается красная повязка с указанием номера вагона. Все возникающие вопросы решать через него с уполномоченным.
Выдали паспорта (кстати, родители за долгую жизнь получили их впервые), переселенческие билеты и положенные деньги на каждую семью. У каждого главы семьи должна была быть прочная командирская сумка для хранения документов и денег. В каждом вагоне — соблюдать тишину, чистоту и пожарную безопасность. Вагоны на стоянках будут обходить милиция и санитарный врач...
А еще через двое суток всех переселенцев перевезли на автобусе на запасной путь железнодорожной станции — к вагонам. Вещи прибыли на двух грузовых автомобилях.
Людей устроили на нарах: одну часть — с левой стороны, вторую — с правой. В центральной части вагона, напротив двери, были установлены чугунные печки–«буржуйки» с выгородкой для дров и угля. На противоположной от двери стенке вагона были закреплены ручной умывальник и бачок кипяченой воды для питья. Кипяток пополняли каждый раз при стоянке поезда на станциях...
И вот, наконец, в вагоне раздался общий радостный крик: «Поехали–и–и–и–и!!!» Это было во второй половине января 1950 года. Больше всех радовались дети. Им все было в новинку, все интересно. Множество забот по подготовке питания, отдыха и других потребностей лежало на взрослых...
Путь этот оказался долгим и нелегким. Он длился больше месяца. Было много разных остановок, длительных стоянок в ожидании на запасных путях, перестановка вагонов внутри железнодорожного состава...
Больше всего трудностей доставалось нашим героическим матерям: они не только полностью обихаживали всю семью в дорожных условиях, но и обеспечивали содержание животных в соседнем вагоне: кормили и поили их и, если было необходимо, доили, успевая все это делать на остановках. Мужчины всячески помогали им, очищая второй вагон от отходов, и поддерживали чистоту в стойлах животных. Навсегда запомнилась в пути очень миловидная, добрая и заботливая десятиклассница Зиночка Грачева, которая ходила с санитарной сумкой наперевес и помогала всем малым детям и школьникам, и взрослым. Ее все любили и радовались общению с ней...
Конечной железнодорожной станцией нашего незабываемого путешествия был приморский город Зеленоградск. Перед этим событием нас держали еще двое суток на запасных путях огромной станции Калининград–Сортировочная. На паспортах взрослых появились штамп «Житель запретной зоны» и дата. Карантинный врач удостоверился, что среди прибывших больных нет. Представители пограничной службы тоже убедились, что, кроме переселенцев, посторонних лиц не имеется.
С рассветом 4 марта 1950 года, в теплый весенний день, наши вагоны остановились около ограничителей путей — дальше был только берег Балтийского моря. И опять все пассажиры–переселенцы, дети и взрослые восторженно закричали: «Приехали–и–и–и–и!!!.. Мы уже приехали!..»
После российских снегов и морозов нас удивила температура воздуха плюс 8. Стояла настоящая весна, которая обрадовала всех переселенцев.
И потом — новые радостные крики: «Море!.. Рядом виднеется море!..»
Дети отпросились у родителей сбегать на десять минут посмотреть незнакомое для нас явление. Я побежал туда вместе с ватагой радостных детей и пришел в изумление от необъятных просторов и красоты моря — я увидел его в тот день впервые в жизни. В те короткие мгновения я, конечно, не мог даже подумать о том, что всего через год судьба сделает меня моряком на целых 60 лет! Но эта тема для других воспоминаний...
Винер Опекунов.
Советская Белоруссия №159 (24296). Вторник, 27 августа 2013 года.
