— Я очень рад за своего сына, — говорит композитор, лауреат Государственной премии Республики Беларусь Владимир Кондрусевич. — Я считаю, что он достойно работает в своем амплуа. Самое главное — быть преданным искусству, преданным тому, что ты делаешь. Тогда это ощущается — и в живописи, и в музыке — во всем.
Наверное, и дед — прославленный белорусский художник Натан Воронов — порадовался бы за внука, которому в год его смерти исполнилось четыре. Они очень разные в своем творчестве — внук и дед, но оба безгранично преданы искусству.
Почти 70 полотен на выставке, и каждое — сгусток мысли. Сразу чувствуется, что Павел глубоко постиг живопись не только как художник, но и как ученый. По окончании отделения живописи Белорусской академии искусств и трехлетней стажировки в Академических творческих мастерских он девять лет изучал историю искусств в одном из лучших австрийских университетов и защитил магистерскую диссертацию.
Ученость — нечастое явление в нашем искусстве. А здесь ученость помножена на огромное мастерство и точность деталей. Наверное, только Наполеон Орда сумел бы разглядеть в родном белорусском пейзаже счастливую Аркадию из античных пасторалей, а в деревенском соседе Федоре — подобие Сократа.
А вот «Хрупкость» — размышление о судьбах культуры на фоне развалин собора Парижской Богоматери. Incola ego sum in terra… («Странник я на земле Твоей…») — пишет он фразу из Псалтыри в латинском переводе блаженного Иеронима Стридонского. И таких мотто на его картинах очень много. Иногда они помогают понять суть изображенного, а иногда уводят очень далеко, и ты, ежесекундно сверяясь то с Гуглом, то с Википедией, с немалым трудом находишь путь по этой карте, с невероятной точностью запечатлевшей географию человеческой души.
— Память — это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом, — говорит художник в своем предисловии к выставке.
Все его картины о памяти, и пейзажи тоже. Сардиния, Тоскана, альпийские озера, дворцы и фаэтоны зимней Вены, угрюмый Клайпедский порт — все это увидено белорусскими глазами и написано по-белорусски: скромная синева, неяркая зелень, коричневатая желтизна песчаника под солнечными лучами.
— Что для вас Италия? Солнце? — спрашиваю я.
— Нет-нет, Италия для меня — источник вдохновения! И это больше связано с памятниками культуры. Заходишь в обычную церквушку, а там Гирландайо [итальянский художник эпохи Возрождения]. И так повсюду, красотой пронизана жизнь.
А я думаю о том, что в XXII столетии туристы будут посещать Будславский костел не ради иконы Божией Матери, а ради «Благовещения» Павла Кондрусевича, которое закрывает ее в будние дни.
