У меня есть старинный приятель. Родился он на Витебщине на хуторе. Даже не скажу, сохранился ли тот красивый старый хутор под большими деревьями. Помню, что к нему вела от шоссе живописная полевая дорога. Все на том хуторе было настоящим, таким, как много–много лет назад.
Мы познакомились с Виктором в археологической экспедиции, на раскопках древнего городища возле Слободки. С того холма с раскопом открывалась потрясающая панорама. Умели наши далекие предки выбирать место, где селиться.
Вместе копали землю, помогая столичным археологам собирать материал. Если школьники что–то находили, а начальника экспедиции рядом не было, то они обращались к Виктору. Показывали ему находку, и он, повертев в пальцах черепок или пряслицу, говорил, что это и к какому времени относится.
Виктор не ошибался, иногда он даже с кандидатами наук, старшими научными сотрудниками Академии наук дискутировал, аргументированно доказывая свою точку зрения. Немудрено, ведь Виктор любил, чтобы в его имени ударение ставили на второй слог, работал учителем истории, а на законных летних каникулах помогал археологам. Он знал о родной Браславщине так много, что мне оставалось ему только завидовать и восхищаться.
Знаю, что он отлично окончил институт. Знаю, что мог бы при желании остаться в Минске, пойти в аспирантуру, защититься, стать кандидатом, а потом и доктором наук. С его талантом наверняка бы все так и получилось. Но он вернулся на Витебщину и пошел преподавать историю в самую обыкновенную школу. В маленьком городке Миоры. Его ученики часто побеждают на олимпиадах по истории.
Но рассказываю про своего доброго знакомого я вот почему. Если «копнуть» городского жителя, то у каждого отыщутся деревенские корни... Ведь уже много–много лет идет отток людей из деревень, маленьких городков, местечек да и областных центров в столицу. Едут работать, едут учиться, едут жить. Родители иногда чуть ли не силой «выпирают» своих чад в большие города. Здесь заканчивают институты, университеты и всеми правдами и неправдами стараются остаться. А сейчас, когда открылись границы, когда рухнул знаменитый «железный занавес», можно ехать учиться и работать в любую другую страну, на Восток, на Запад, а можно и через Атлантический океан рвануть. Было бы только сильное желание и средства.
Догадались, к чему я клоню? С моим приятелем все понятно. Он — человек умный, талантливый, а самое главное — необычный. Он — «белая ворона»! Он вернулся.
К сожалению, возвращаются в родные места единицы. Возвращаются, согласитесь, не самые лучшие и талантливые, а те, кто не смог устроиться в больших городах, в столице. Кто не выдержал конкуренции.
Я не хочу обидеть учителей, работающих в деревенских школах, врачей, спешащих в районную больницу, фельдшеров и инженеров, следователей, участковых. Да какую профессию ни вспомни, не промахнешься. Лучшие оказываются в столице...
Ведь не только из экономической целесообразности городские жители почти поголовно заводят себе дачи, где ковыряются в земле, сажают деревья и кусты, строят дома и домики. Это дает о себе знать многовековая деревенская тяга к земле. Это происходит на генетическом уровне. И с этим ничего не поделаешь. Дачи заводят, а в деревни не возвращаются, хотя восхваляют родные места почти все. Такая очень искренняя любовь, но на расстоянии получается.
Можно спросить и у меня: а почему ты, упрекая других, не вернулся после театрально–художественного института в свой г.п. на Гомельщине? Почему не пошел руководить изостудией во Дворец культуры, почему не пошел в школу преподавать черчение и рисование? Не вернулся домой, чтобы там воспитывать детей, чтобы сеять разумное и вечное?
Отвечу за себя. Наверное, не хватило мне силы воли, не хватило патриотизма и любви к малой родине.
А теперь и вы можете спросить у себя и ответить.
