После смерти первого президента Узбекистана Ислама Каримова, без преувеличения, открывается новая глава в истории этой страны. Каримов был бессменным руководителем Узбекистана с 1991 г., являясь одним из главных политических долгожителей постсоветского пространства. Современная государственность Узбекистана неразрывно связана с деятельностью этого человека, и после его ухода страну наверняка ждут серьезные перемены. Какими они будут и к чему приведут, пока не очевидно, и эта неопределенность вселяет тревогу во многих наблюдателей, поскольку угрозы и риски в Центральной Азии в последнее время нарастают, и возможную дестабилизацию региона давно связывают с уходом старого поколения политических лидеров.
С обретением независимости Узбекистан столкнулся с целым рядом вызовов, определяемых спецификой Центрально-Азиатского региона. Исламу Каримову удалось выстроить определенную систему ответов на эти угрозы, но с его уходом правила игры наверняка начнут меняться, что и может стать основным источником дестабилизации.
Одним из главных вызовов для Узбекистана стала характерная для большинства центральноазиатских государств клановая структура общества, когда клановая идентичность и клановые интересы зачастую перевешивали интересы общенациональные. Во времена СССР межклановые противоречия гасились союзным центром, однако с его исчезновением исчезла и сдерживающая эти противоречия сила. В Узбекистане Каримову удалось нейтрализовать эту угрозу, выстроив систему сдержек и противовесов и по возможности ослабив влияние кланов на политику. Однако с его уходом возможно новое усиление кланового фактора в местной политике.
Помимо клановых существуют в Узбекистане и межэтнические противоречия. В первую очередь это касается Ферганской долины, где чересполосно проживают представители разных этнических групп и где уже неоднократно происходили межэтнические столкновения. Ситуация усугубляется тем, что Ферганская долина оказалась разрезанной границами центральноазиатских государств. Все это также может оказаться факторами дестабилизации.
Кроме Ферганы у Узбекистана есть и еще один потенциально проблемный регион — Каракалпакия. Сепаратистские настроения здесь дали знать о себе на рубеже 1980—1990-х гг. Однако впоследствии Ташкенту удалось нейтрализовать эту угрозу. Тем не менее местные сепаратисты обвиняют Ташкент в экономическом и национальном угнетении региона. Ситуация усугубляется тем, что в экономическом и экологическом отношении это действительно наименее благополучная часть Узбекистана.
Во внешней политике И. Каримов оставил неоднозначное наследие. После распада СССР Узбекистан пытался играть роль регионального лидера, что не встретило понимания у соседей. Помимо этого, у Узбекистана возникли серьезные противоречия из-за использования дефицитных в Центральной Азии водных ресурсов реки Амударьи. Более того, экономика Узбекистана «завязана» на требующее много воды хлопководство, что делает особенно острой проблему воды для этой страны.
В отношениях с Москвой, США, Европой и Китаем Каримов пытался проводить максимально независимую политику, далеко не всегда удачно. Противоречия с Москвой подталкивали его к сближению с Западом и участию в инициативах вроде ГУУАМ, которые в Кремле рассматривали как направленные против России. Однако после событий в Андижане Каримов вновь взял курс на сближение с Москвой. Тем не менее Узбекистан остается вне основных интеграционных объединений, связанных с РФ: ОДКБ и ЕАЭС. Борьба за внешнеполитический выбор Узбекистана также может стать серьезным фактором нестабильности.
Наконец, исламская угроза. Каримов строил Узбекистан как светское государство и был жестким противником религиозных радикалов. Тем не менее исламистское подполье в Узбекистане есть, а избыток безработной молодежи и непростая экономическая ситуация создают все предпосылки для его постоянного пополнения.
Как справятся с этими угрозами новые лидеры Узбекистана, покажет ближайшее время.
shimoff@rambler.ru
