...Удивительно, конечно, но вампиловская матрица прекрасно себя чувствует и сегодня. (Хотя и иронизируют над Ириной в одной из сцен актеры: «Простите! Пьеса 1967 года! Тогда для девушки такое поведение было нормальным...») Внук Олега Ивановича Янковского Иван играет Зилова в театре им. Ермоловой у Олега Меньшикова в постановке Евгения Марчелли. Выпускавший «Свадьбу» в Купаловском театре режиссер Владимир Панков поставил свою версию в театре Александра Калягина Et Cetera. Денис Хуснияров в Театре на Васильевском удивил прочтением «YTNHАЯ ОХОТА» (спектакль стал номинантом питерской театральной премии «Золотой софит»). Вспомним, что в Минске гастролировал с «Утиной охотой» и МХТ. Зилова играл Константин Хабенский.
Размашистый, почти барочный, местами эмоционально избыточный, невероятно экспрессивный стиль Стаса Жиркова адептов традиции наверняка отпугнет. Но у его «сновидческого реализма» уже есть и немало поклонников. Минской труппе он поставил очень высокую планку, и актеры РТБД во главе с нашей примой заслуженной артисткой Беларуси Людмилой Сидоркевич ее изящно, без натуги, по крайней мере, видимой, взяли с первой же попытки. «Паляванне на сябе» — шикарный гиньоль, вышколенный гротеск, блуждание в опасном лабиринте подсознания. Возможно, это — шаржированный взгляд на пьесу, но шарж этот нарисован кровью.
Зилов Максима Брагинца — это Зилов нашего времени. Изящной интеллигентной надломленности Олега Даля (сравнения с каноническим фильмом Виталия Мельникова неизбежны) у него нет. Этот Зилов полон кипучей энергии, которую некуда применить. Он переполнен жизнью.
Из спектакля ушел мотив психологического поединка Зилова и официанта Димы. Ушло это глухое, молчаливое, необозначенное вслух противостояние мятущегося интеллигента и простого мужика, крепко стоящего на ногах, хозяина жизни. Да и закладывал ли все–таки этот поединок Вампилов в пьесу — большой вопрос. Конечно, мы помним, что именно удар Димы Зилову по кумполу за слово «лакей» вывел того из строя в ресторане. Но именно Дима вытащил Зилова из состояния аффекта во время попытки самоубийства дружеским вопросом о лодке. Их диалог из третьего действия один из самых великих в советской драматургии: «Подожди, а где твоя лодка?» «Лодка у Хромого». «В сарае?» «Да, в сарае», «Значит, я?..», «Да, бери...»
Этого диалога, как и много чего другого, в спектакле Жиркова нет, не зря на программке написано «па матывах». Но мотивы все — вполне вампиловские. Александр Валентинович был бы доволен. Все они актуализированы для Минска и Беларуси. Квартиру этот Зилов, например, получает не где–нибудь, а в Новой Боровой.
Актеры работают на разрыв аорты, удивляя внимательного зрителя всем арсеналом: пластикой, жестом, голосом, мимикой, резкой сменой настроений.
А еще спектакль призывает мечтать. Ведь лучше синица в руке, чем утка под кроватью.
Добрый зритель в 9–м ряду.
