Теракт в Париже, в результате которого была расстреляна редакция сатирического журнала Charlie Hebdo, остается в числе основных мировых новостей. Многотысячные митинги и акции солидарности прошли как в самой Франции, так и в других странах Европы. Итогом траурных мероприятий стал марш единства, состоявшийся в минувшее воскресенье в Париже, в котором приняли участие многие ведущие мировые политики. По оценкам, число участников марша единства составило около миллиона человек.
Такая многочисленность говорит о резонансности события, которое потрясло французское общество до самых его основ. Вместе с тем, несмотря на то что политический истеблишмент в связи с парижской трагедией пытался всячески демонстрировать единство и солидарность, восприятие и оценки случившегося далеко не столь однозначны как в самой Франции, так и за ее пределами.
Безусловно, убийство французских журналистов — преступление, и убийцы, уже расплатившиеся собственными жизнями в ходе контртеррористической операции, заслуживают всяческого осуждения. Никакие религиозные мотивы и оскорбленные чувства верующих не могут быть оправданием для убийства, и с этим согласится любой цивилизованный человек.
В то же время нельзя закрывать глаза и на то, что своей провокационной и безответственной деятельностью Charlie Hebdo подливал масла в огонь разгорающегося исламского экстремизма и, по сути, создал все предпосылки для случившегося. Парижская трагедия выявила не только неблагополучие в межконфессиональных и межкультурных взаимоотношениях, но и в очередной раз показала ту угрозу, которую несет в себе религиозный фундаментализм. Она вскрыла глубинную деградацию тех ценностей, на которых основывается и которыми так гордится западный мир.
Свобода слова вырождается во вседозволенность и безнаказанное глумление абсолютно над всем, размывая какие-либо понятия о ценностях, нормах, добре и зле. Пора вспомнить, что свобода слова предполагает и меру ответственности за сказанное, а также самоцензуру, то есть понимание тех рамок и норм, выходить за которые не стоит и может быть опасным. Именно утрата чувства самоконтроля — не только конкретными журналистами, но и западным миром в целом — и привела к трагедии.
И именно поэтому думающие люди не могут присоединиться к лозунгу «Я Шарли», который стал символом солидарности с погибшими журналистами. Скорбь по поводу убийства — это одно. Однако она не должна подразумевать автоматическое одобрение прижизненной деятельности этих людей, которая, собственно, и привела к трагедии. Похоже, западный мир этот урок пока не усвоил, о чем и свидетельствует молниеносное распространение слогана «Я Шарли».
Есть и еще одно обстоятельство, вызывающее смущение по поводу парижского теракта. Как-то так получилось, что в информационной тени событий во Франции остались события, по своим масштабам и кровавости намного превзошедшие парижскую бойню. Так, в начале января целая череда терактов произошла в Йемене. Наиболее кровавым стал взрыв автомобиля возле полицейского колледжа в столице страны Сане, в результате чего погибли десятки человек. Террористическую активность в Йемене связывают с исламистским подпольем.
Еще более масштабная трагедия случилась в Нигерии, где местные исламские радикалы устроили настоящую резню в штате Борно (включая 10-тысячный город Бага), жертвами которой, по оценкам, стали порядка 2000 человек.
Однако и западные политики, и западные журналисты практически ничего не говорят об этих трагедиях. Равнодушие и черствость к чужим бедам издавна были отличительной чертой западной политики. И об этом тоже следует помнить.
