Коллективные силы оперативного реагирования ОДКБ ежегодно проводят плановые совместные учения. В 2013 году они проходили в Беларуси.
После этого заявления последовали два важных события: руководство Российской Федерации приняло решение о выводе основной части российских войск из Сирии, а в Таджикистане начались масштабные российско-таджикские военные учения.
Первое из этих событий стало мировой сенсацией и поставило целый ряд вопросов перед наблюдателями. Ведь очевидно, что, несмотря на весьма успешные действия российских Воздушно-Космических сил, создавшие предпосылки для начала политического процесса, «Исламское государство» в Сирии до сих пор не побеждено и обладает мощным силовым потенциалом. Учитывая широкую вовлеченность в деятельность «ИГ» выходцев с постсоветского пространства, уход российских войск из Сирии выглядит нелогичным. Но только на первый взгляд.
На самом деле к изменению формата участия в сирийских событиях Россию подтолкнули два фактора. Первый – это успешность боевых действий против «ИГ» и других террористических организаций на Ближнем Востоке. Причем речь идет не только о действиях российских и сирийских войск, но и об операциях антитеррористической коалиции, возглавляемой США. Общий результат этих действий – сокращение зоны контроля «ИГ», пленение или устранение множества ведущих командиров террористов, уничтожение значительной части военной инфраструктуры и личного состава организации. При этом, как доложил министр обороны России Сергей Шойгу, в ходе боев было уничтожено немало террористов – выходцев из стран постсоветского пространства.
Второй фактор – это как раз территориальное смещение угрозы. От глаз наблюдателей не ускользнул тот факт, что в США еще несколько недель назад начали всерьез обсуждать тему «миграции» очага международного терроризма из Ирака и Сирии в Ливию. За чем последовали конкретные военные меры и авиационные удары по позициям террористов.
Международный терроризм при всей важности для него географической привязанности был и остается сетевым социальным образованием, не имеющим единого центра, единых лидеров или единых спонсоров. То же «Исламское государство» – это не только мощная локализованная административно-военная машина, в основе которой лежит управленческий потенциал хуссейновских баасистов, отодвинутых от власти и обиженных после падения режима Саддама. Это еще и «франшиза», которой с разрешения или без него пользуются десятки различных группировок и одиночек по всему миру, стремясь придать смысл, коммерческую привлекательность или политический вес своим действиям. Международный терроризм – это чаще всего профессиональное занятие бывалых уголовников, чем искренняя борьба убежденных последователей идеологии.
Вот почему то же «Исламское государство», сумевшее создать успешную модель коммуникации своей идеологии, находит последователей по всему миру. Более того, его сетевую экспансию по всему миру трудно отслеживать и сдерживать, поскольку «очаги» «ИГ» могут возникать единовременно в самых неожиданных местах.
Именно в этом контексте следует рассматривать вывод войск из Сирии одновременно с проведением масштабных военных учений в Таджикистане. Сценарий учений, предполагающий отражение попытки проникновения незаконных вооруженных формирований с территории Афганистана, недвусмысленно говорит об основном направлении озабоченности и российских, и таджикских военных. В конце 2015 – начале 2016 года Россия пошла на прямое сотрудничество с движением «Талибан» с целью задействовать его потенциал для противостояния угрозе экспансии «Исламского государства» в регионе «Хорасан». Но проблема в том, что убедить талибов не двигаться в более богатые центрально-азиатские республики, а воевать с «ИГ» в Афганистане, может только хорошо защищенная граница.
Впрочем, сам по себе поход джихадистов на север, возможно, не так опасен, как его потенциальные международные последствия. Следует понимать, что Центральная Азия – это сфера особых интересов КНР, располагающей здесь серьезными энергетическими активами.
Пекин на случай дестабилизации региона и угрозы китайским активам соответствующие изменения в нормативные акты Китая, позволяющие использовать войска для борьбы с терроризмом за рубежом, уже внес.
Возможные действия КНР вряд ли вызовут однозначную реакцию не только населения стран региона, но и Российской Федерации, ведь Центральная Азия – это сфера ответственности ОДКБ. Непредсказуемой в таком сценарии может быть и реакция западных государств, по-прежнему вовлеченных в борьбу за стабилизацию Афганистана.
Автор публикации: Виктор АНДРЕЕВ
