Унесенный ветром Атланты

01.08.2007

Олимпийские события в далекой Атланте–1996 до сих пор словно перед глазами. В который раз прокручиваю затертые видеокассеты и всегда нахожу там что–то интересное и увлекательное. Финальная схватка борца Александра Павлова с Сим Квон Хо из Кореи в наилегчайшей весовой категории — пожалуй, один из самых зажигательных сюжетов. Еще бы! Гродненский «греко–римлянин» мог принести национальной сборной Беларуси, дебютировавшей на летних Играх самостоятельной командой, первую золотую медаль. Не получилось — только «серебро», которое все равно открыло счет «суверенным» наградам.

Вглядываюсь в лицо малыша–крепыша, когда он стоял на пьедестале: суров, улыбки из себя не выдавил, а в глазах читалась усталость и досада за обидное поражение. А ему бы радоваться тогда! 23 года — для борьбы еще совсем молод, но уже знаменит. Впереди виделась дорога, усыпанная розами, каскад пьедесталов, на которые он поднимется. Не поднялся — после Атланты его снесло ветром крутых перемен на задворки борцовской элиты. Но даже после всех передряг он остался в спорте, который пока не собирается бросать.

Серебряные стрелы

— Александр, вы часто вспоминаете олимпийский турнир?

— Случается, конечно... Коллективчик у нас тогда подобрался что надо. Атмосфера в команде была замечательная. Иногда, правда, возникали некоторые шероховатости, но они решались на рабочем уровне с главным тренером Камандаром Маджидовым. Грустно сейчас лишь то, что того времени уже не вернуть и с ребятами по сборной встречаешься не на крупных турнирах, а скорее в домашней обстановке. Наверное, и у них такие же мысли.

— Так чего все–таки не хватило, чтобы войти в историю чемпионом Олимпиады?

— Возможно, где–то недоработал, не потерпел, сгонку веса надо было начинать не за месяц до Олимпийских игр, а за два. Но так видится ситуация теперь, а тогда в своих силах не сомневался. Когда в первом круге выиграл у борца из Венесуэлы, настроение поднялось, но виду не показывал, ведь далее ожидала схватка с таинственным соперником из Северной Кореи. Кто он такой и чем его взять, не знал. А когда добился трудной победы со счетом 3:2, понял, что он не слаб. После того как кореец «размазал» по ковру поочередно олимпийского чемпиона Кучеренко из Германии, экс–чемпиона Европы грека Агатзанианса и двукратного чемпиона мира кубинца Санчеса, окончательно понял, куда я попал. Вернее, на кого — старого «друга» Санчеса.

— Того самого, кто отобрал у вас золотую медаль на чемпионате мира?

— Да. И хотя с той поры прошло два года, такое не забылось. Представляете, я только вышел из молодежной борьбы и во взрослой еще считался зеленым. Но меня взяли на чемпионат мира в Тампере, дошел до финала. А там — темнокожий длиннорукий Санчес, лучший «мухач» планеты и бесспорный фаворит. Но не сгорел. Вел в счете 3:0, а за восемь секунд до сирены — 3:2. Жаль, что пропустил излюбленный прием кубинца — правый накат, который судьи оценили в два балла. Но я уже отвлекся от Атланты...

— Почему же, как раз по теме. Значит, впереди вас ждал очень важный поединок с Санчесом.

— Не поверите, но я его выиграл еще до выхода на ковер. Меня просто завела самоуверенность кубинского тренера, когда он снисходительно при встрече похлопал по плечу: дескать, парень, финала тебе не видать как собственных ушей. Ребята меня подбадривали, очень помогла психологическая установка моего личного тренера Вячеслава Александровича Максимовича. Он не переставал шутить даже за несколько минут до начала схватки. В общем, мне уже не важно было, с кем бороться, — порвал бы тогда любого.

— Напомните, как проходил полуфинальный поединок с Санчесом?

— Я поймал его «задним поясом». Есть в этом приеме одна изюминка: тянешь и моментально переходишь к накату в другую сторону, где соперник не ждет. Разошлись, когда на табло было 5:0 в мою пользу.

— Разгон нормальный, а что помешало так же эффектно пройти в финале Сим Квон Хо из Кореи?

— Учтите, что я боролся с действующим чемпионом мира. Хотя все начиналось для меня нормально. Но дальше судьи посчитали, что большую активность на ковре проявлял мой соперник. Меня поставили в партер и продержали почти 40 секунд, но я выстоял. А когда сам в аналогичной ситуации оказался сверху, то свисток прозвучал уже на пятнадцатой секунде, едва успел захват сделать. Проиграл потому, что прозевал второй партер и пропустил переворот накатом. Но мне кажется и теперь, что Сим раньше времени взял захват. Хотя это всего лишь детали. Главное, что и на чемпионате мира, и на Олимпиаде мне не хватало веры в победу. Наверное, потому, что еще был молод.

Маленький гигант большой борьбы

— Когда слышишь слово «борец», то первое впечатление, что это богатырь высокого роста, косая сажень в плечах... А вы легковес. Почему все–таки пошли на борьбу, а не записались в другую спортивную секцию?

— Вот потому и стал борцом, чтобы поднабраться силенок. Тогда я жил в городе Советске Калининградской области. И когда переступил с отцом порог борцовского зала, там никак не могли понять, чего же хочет этот хрупкий малыш первоклассник. Посмотрели на меня, 21–килограммового, и сказали примерно так: «Побегай, мальчик, а там видно будет». И я бегал, пока не понял, что никому из тренеров не нужен. Так до пятого класса толком борьбой не занимался, пока не познакомился с Виктором Алексеевичем Лебедевым. Он и увлек по–настоящему классикой — так тогда называли греко–римскую борьбу. А потом наступили тяжелые и непривычные будни: подъем в 6.30 утра, тренировка, школа. Вечером снова в зал. И так каждый день.

— Первые успехи?

— Их долго ждал, я ведь ничем особым среди пацанов не выделялся. Переломным для меня стал всесоюзный юношеский турнир в Гомеле, в котором занял первое место. Однако не успел насладиться первой победой, как пришлось немало поломать голову над предложением переехать в Гродно.

— Родители не были против?

— На удивление, нет. Так я оказался в восьмом классе Гродненской школы–интерната спортивного профиля. Результаты сразу пришли: выиграл юношеское первенство республики, удачно выступил на спартакиаде школьников. Все складывалось хорошо, пока не повредил спину. Полгода лечился. Спина постоянно «простреливала». Пошел с отцом к врачу, а он мне так прямо и говорит: «Борца из тебя уже не выйдет». Шел только 1989 год... С таким ужасным настроением вернулся в Гродно, хотя теперь родители уже отговаривали, звали домой. Но я не послушался. На свой страх и риск начал «лечиться» в зале. По совету заслуженного тренера СССР по тяжелой атлетике Петра Ивановича Савицкого — того самого, который воспитал Александра Курловича, — закачивал спину. 500 упражнений, и так каждый день на протяжении трех месяцев. А в октябре того года уже вовсю боролся и о неприятном недуге забыл. Потом случались всякие травмы, но не они были моими главными соперниками.

Жертва реформ

— Борьба когда–нибудь надоедала?

— Когда постоянно сгонял по 7 килограммов лишнего веса, чтобы уложиться в наилегчайшую категорию, то всякие мысли приходили. А чтобы они не мешали, бегал три километра в теплом костюме, парился в бане, на обед ел кусочек курицы без гарнира, пил полстакана чая с медом. Не самые приятные воспоминания о таких борцовских буднях, но теперь иногда хотелось бы вернуться к ним, да поздно.

— Александр, последний раз вы стали чемпионом страны пять лет назад, а за сборную Беларуси выступали лишь в 2000–м. Не приглашали или сами не хотели?

— После Олимпиады все пошло наперекосяк. Реформаторы правил борьбы вместо десяти категорий сделали восемь. Пострадали как раз малые веса. Если я раньше входил в категорию до 48 килограммов, то потом вынужден был выступать в более высокой — до 54. Конкурентам, которые намного превосходили меня в весе и росте, проигрывал еще до соревнований. Признаюсь: я не поверил, что смогу снова побеждать. Конечно, мог еще потерпеть, но выбрал другой путь — уехал в Германию, где в клубах бундеслиги провел семь сезонов. Не самых плохих, замечу. Там крутилось немало сильных борцов, брал реванш у россиянина Зафара Гулиева, которому проигрывал на чемпионатах Европы. Однажды, в 2002 году, очень хотел вернуться в сборную. Без сборов, по сути, с дороги выиграл чемпионат страны в Бресте, а Маджидов — тогда главный тренер — сказал, что в меня уже не верит. Неприятно такое слышать...

— Сейчас на ковер выходите?

— Разве только размяться, но окончательно еще не решил, завязывать с борьбой или нет. Предлагают работать тренером и в Германии, и в Гродно, но особого желания нет. Вот если бы консультантом, то, наверное, согласился бы.

...С Павловым мне доводилось много раз пересекаться: то в борцовском зале, то на улице, то в ледовом дворце, куда он приводил своего сына в хоккейную школу. Балагур, весельчак, он, всегда казалось, жил только одним днем, не заглядывая в завтра. Но на последней нашей встрече Саша удивил: говорил как умудренный опытом мужчина. «Теперь к жизни я отношусь по–философски, — заметил он. — У каждого яблока есть свое место, где ему нужно упасть. Вот я и оказался там, где упало мое «яблоко». Ни о чем не жалею, ни на кого не держу зла. Да, были ошибки, порой досадные. Любил раньше полихачить за рулем, на дорогу из Минска до Гродно — а это почти три сотни километров — иногда тратил меньше двух часов. И переворачивался на машине, случалось. Но теперь я другой. Главное — это семья. Меня вымотали бесконечные разъезды, когда месяцами не видишь родных. А дома у меня жена Наталья, сын Никита — ему 12 лет — и пятилетняя дочь Надя. От них никуда не хочется уезжать».

Справка «СБ»

Александр ПАВЛОВ родился 9 июля 1973 года в городе Советске Калининградской области, с 1988 года живет в Гродно. Серебряный призер по греко–римской борьбе Олимпийских игр в Атланте (1996 год) в весовой категории до 48 килограммов, серебряный призер чемпионата мира (1994 г., 48 кг), серебряный призер молодежного чемпионата Европы (1992 г.), шестикратный чемпион Беларуси.