О том, что он потомок дворянского рода, Игорь Лученок узнал неожиданно, но его фамильная история хранит еще много загадок
В Пуховичах поезд остановился только на минуту. А потом, мягко тронувшись, двинулся дальше, в сторону Бобруйска. Прильнув к окну, я все высматривал улицу Фрунзе, ведущую к дому № 73.
Игорь Михайлович Лученок часто бывает здесь, не забывает тропинку к родительской избе, где он провел детство да и половину юности. Прошлое с годами все острее и как магнит тянет к себе.
Вот и недавно он снова поехал сюда, пригласив меня с собой. Открыв зеленую калитку, мы вошли во двор. Кивнув на палисадник, Игорь Михайлович с грустью сказал:
— Какой цветник здесь раньше был, все благоухало. Моя мать по образованию химик-биолог, окончила Белорусский государственный университет до войны и о цветах все знала. Она постоянно участвовала в районных выставках, занимала призовые места. У меня даже фотографии есть, где ее чествуют.
Композитор умолк. А затем, прищурив глаза, тихо сказал:
— А ведь я мало знаю о ней. С отцом откровенничал, а с матерью потолковать времени не было: учеба, концерты, поездки…
— И все-таки вам, Игорь Михайлович, что-то помнится из рассказов матери? — прервал я молчание маэстро.
— Что помнится? — произнес он задумчиво. — Говорила, что после окончания БГУ ее направили в Крупский район. И там познакомилась с моим будущим отцом, артистом и скрипачом из знаменитого в ту пору театра Владимира Голубка Михаилом Лученком. Познакомилась и сказала: «Хватит бродяжничать. Если добиваешься руки моей, то поступай на рабфак, учись». И не случайно так говорила, я думаю. Женская интуиция ее не подвела. Побывав на спектаклях театра и соизмерив душой и сердцем все то, что видела на сцене, с тем, что творилось в стране, она захотела уберечь от беды возлюбленного. А судьба Голубка, я думаю, вам известна. Вскоре его арестовали и расстреляли…
Говорила, что ее хорошо приняли в семье Лученок. Еще бы! Красивая, статная, из хорошего рода, ученая. Свадьбу сыграли в деревне Язовке, что около Червеня, на родине отца. Однако молодые жить там не остались, обосновались в Минске на улице Маяковского. Там я родился. Той избушки уже нет, но место сохранилось, стоят деревья, которые напоминают мне о прошлом.
— Игорь Михайлович, а мать рассказывала вам когда-нибудь о своем роде? — поинтересовался я.
— Папа ее, мой дедушка, скончался еще до войны, а бабушки не стало в 1942 году. Я только знаю, что у матери была большая родня: три брата и четыре сестры. Но все они уже умерли, и некому рассказать о прошлом. А у матери я не расспрашивал, не хотел ее тревожить, о чем сейчас жалею. А она о многом могла мне рассказать. Я только недавно, причем неожиданно для себя узнал, что у нее дворянские корни, что она из знатного рода. Были родственники у моей мамы в Бобруйске, Быхове, Рогачеве. Под Рогачевом жила тетя Настя. Отец вывозил меня на лето к ней. Я там здорово отдыхал, собирал грибы, пас свиней, загорал, купался. А потом тетя уехала в Крым, и следы ее потерялись.
И вдруг Игорь Михайлович обратился ко мне:
— Я знаю, ты едешь в командировку в Бобруйск, загляни к людям, которые интересуются родом моей матери, может, у них что-то новенькое появилось.
Вот и отправился я через несколько дней в город на Березине, памятуя о наказе именитого композитора. А перед поездкой основательно проштудировал книгу Владимира Липского «Басанож па зорках» об известном и неизвестном Лученке. И действительно, нашел много интересного. Особенно об Александре Герасимовне Жук, матери Игоря Михайловича. Оказывается, Жуки — древний дворянский род, который имел свои земли, владения и герб. Первым зарегистрировал семейный герб Ян, воевода Сандомирский. И произошло это, как свидетельствуют летописцы, в 1352 году. Рисунок герба загадочный, хотя многое объяснимо: рыцарский шлем говорит о том, что в этом роду были воины, защитники Отечества, корона — примета знатности, власти, величия, серебряная подкова на голубом поле — на счастье, а крест на ней — молитва Богу, верность Царю Всевышнему. Но что символизирует слепой ворон с золотым перстнем в клюве — вот вопрос.
Много вопросов и о далеких предках Александры Герасимовны. По материалам фонда «Минское дворянское депутатское собрание», по генеалогических таблицах за 1839-й и 1876 годы вырисовывается такое древо рода Жуков: начинается оно с Кристофа, который родился примерно в 1650 году. А из какой семьи тот Кристоф, где жил, в чем проявил себя? Прошлое не дает ответа.
Хотя о тех Жуках, от которых походит мать Игоря Лученка, можно четко сказать: все они были землевладельцами. Например, в списке тех, кто имел свои наделы в Минской губернии, числится дворянин из Слуцкого уезда Людвиг Александров Жук. В имении Душево у него было более 80 десятин земли, которые приобрел по купчей крепости в 1854-м и 1864 годах. Это прапрадед Александры Герасимовны.
И о дедушке Александры Жук есть сведения. В выписке из костела, который подписал ксендз из Слуцка Враченский, говорится, что Игнат родился в 1867 году в семье законных супругов Франца Жука и Эмилии Ивановской, что крестили ребенка дворяне фольварка Душево Адам и Екатерина Ивановские. Дальнейшие сведения о молодом человеке скупы. Известно только: он имел двух дочерей и трех сыновей. Один из них, Герасим, и стал отцом Александры.
Вот с этими сведениями я и сошел с поезда на бобруйском вокзале. Меня встретила обаятельный гид Галина Крук, бывший работник культуры, а теперь предприниматель, которая занимается изучением материнского рода знаменитого композитора. После знакомства она сразу уточнила:
— Поймите, в архивах я не копаюсь, собираю только то, что говорят родственники Александры Герасимовны или люди, знавшие ее.
Мы посмотрели с Галиной Ивановной гимназию, когда-то первую славянскую гимназию в Бобруйске, где училась мать Игоря Михайловича, поискали место у Центрального парка, где стоял дом и жила семья Герасима Жука.
— Почему же родственники матери Игоря Лученка, которые жили в Слуцком уезде и имели там земли, перебрались в Бобруйск? — с этим вопросом мы отправились к Петру Ивановичу Жуку, который занимается исследованием своего родового древа. Но, к сожалению, он не смог дать четкого ответа.
— Мой дом построен 120 лет тому назад, здесь до революции обосновался мой прапрадед. Он был первым поселенцем и приехал из Сибири. И все Жуки приехали из Сибири сюда. Они почти целый квартал здесь занимали. А вот как они попали в Сибирь, для меня загадка. Бродит шальная мысль, а вдруг кто-то из Жуков в 1825 году принимал участие в восстании декабристов и был отправлен в ссылку? Не исключено, что и в роду Александры Жук был кто-то из переселенцев из Сибири. А может, и повстанцев.
Загадку нам подбросила и Евгения Петровна Маевская- Лученок, троюродная сестра Петра Ивановича.
— В 1760-х годах приехали сюда Лученки из-под Борисова. Одни поехали в Марьину Горку и ее окрестности, а вторые вот сюда, в Луки, на эту гору, что над Березиной. Эта гора была никем не занята. И здесь они основали свой хутор. К Лученку присоединились Луканский с Ковалевским. И они трое основали поселение, взяв для названия первые буквы своих фамилий. Знаете, их всех звали братьями, настолько они были дружны. Помогали один одному, вместе все делали. Кстати, в 1826 году они построили церковь в Луках, пригласили калмыков, и те возвели ее без единого гвоздя.
— Скажите, а какие родственные связи между вашими Лученками и теми, которые поехали в Марьину Горку?
— Папа говорил, что это наши Лученки. И мама, а ей уже под сто лет, подтверждает слова отца. Игорь Михайлович так похож на него! А ко всему папина родная сестра Ольга Лаврентьевна Лученок вышла замуж за Василия Анисимовича Жука.
И Евгения Петровна показала фотографию. Мы с Галиной Ивановной ахнули: да это же вылитый Лученок! И нос, и подбородок, и брови, даже морщинки те же.
Затем гид повела меня на Луковскую гору. Здесь Березина делает резкий изгиб, образовав на противоположной стороне полуостров.
— Вот на этом полуострове имели свою землю дедушка Игнат и отец Александры Герасим, — начала свой рассказ Галина Ивановна. — Герасим посадил сад. Видите, пара яблонек еще сохранилась. Огород большой имели, дом прекрасный из дуба да сосны, с окнами на березовую рощицу, на реку и сад.
— А что еще известно о Герасиме, кто была его жена?
— Анна Хроменкова. Нашел ее Герасим в соседнем Рогачеве. Жила она на хуторе у Днепра, жила не бедно, в достатке, отец имел землю, ветряную мельницу. Хорошая пара была, работящая.
Но грянул 1917 год. И с нажитым надо было прощаться. Герасим Жук все отдал новой власти и поехал от беды подальше, поехал с женой к брату Максиму, который жил в Ленинграде и имел дом у самого Исаакиевского собора. Но долго там не пробыл, не выдержал. Новым пристанищем своим выбрал Гомель, там и умер внезапно в 1933 году. Анна пережила его всего на девять лет…
Вот так и разрушилось семейное гнездо. Носила судьба обитателей его по белу свету — могилок не отыскать. Лежит Герасим в Гомеле, Анна — под Пуховичами, сын Георгий в войну пал смертью храбрых под Житомиром, сын Константин трагически погиб в Ленинграде. Сын Филипп и его жена во время войны были угнаны в Германию. Оттуда Филипп не вернулся. Перебрался в Америку, там и закончился его жизненный путь. И с дочерьми Герасима аналогичная история. Неспроста Игорь Михайлович написал песню «Унесенные ветром». Действительно, унесенными ветром оказались его родственники по материнской линии…
На снимке: будущий композитор Игорь ЛУЧЕНОК с мамой Александрой Герасимовной.
