В последнее время политика одерживает убедительную победу над экономикой и рынками. Экономисты выпускают многостраничные пугающие прогнозы, спекулируя на теме локальных геополитических конфликтов в Венесуэле, Украине, Сирии, Таиланде... «Когда в воздухе пахнет порохом, — утверждают они, — надо покупать нефть и золото». Непонятно только, за что и какие деньги будут в цене. И что продавать, чтобы их иметь? А главное: как выстоять нашей маленькой экономике в такой крайне нестабильной ситуации в мире? Порассуждать об этом за «круглым столом» «СБ» собрались Валерий БОРОДЕНЯ, член Постоянной комиссии Палаты представителей по бюджету и финансам, доцент кафедры логистики и ценовой политики БГЭУ; Георгий ГРИЦ, заместитель председателя Белорусской научно–промышленной ассоциации по инвестиционной и инновационной политике, кандидат экономических наук, и Александр ЛУЧЕНОК, эксперт БНПА, член правления Белорусского союза налогоплательщиков, доктор экономических наук, профессор.
«СБ»: События в Украине и первые проявления экономических санкций против России имеют весьма далеко идущие последствия. Путин поставил перед правительством несколько важнейших задач. Это создание национальной платежной системы по типу китайской и японской, переход на расчеты в российских рублях, подготовка российского рейтингового агентства, возврат котировок акций стратегических компаний на российские биржи. Насколько реально все это? Вас не смущает, например, что вашу зарплатную карточку обслуживает какая–то зарубежная компания, получая полную информацию о доходах, расходах, платежах?
А.Лученок: События в Украине, в Крыму, конечно, влияют на ситуацию, но не так негативно, как это часто подается в СМИ, и не настолько сильно, чтобы что–то на Едином экономическом пространстве поменялось кардинально.
«СБ»: Некоторые эксперты говорят, что в случае остановки товарных потоков между Украиной и Россией, разрыва по ряду позиций торговли с Западом возрастет спрос на белорусские продукты питания.
А.Лученок: Если Украина перестанет торговать с Россией, то это не значит, что у нее исчезнет потребность в российских товарах, прежде всего топливно–сырьевой группы, например в бензине. В таком случае возрастет торговля через Беларусь. Эксперты, наверное, имели это в виду. Такой вариант вполне возможен.
«СБ»: А год–два назад было гораздо меньше оптимизма. Рост складских запасов, отрицательный торговый баланс...
В.Бороденя: Эти негативные тенденции никуда не делись. Так складывается конъюнктура на внешних рынках. Другое дело, сможем ли мы нивелировать те минусы, которые несет сегодняшнее обострение политической ситуации вокруг, и воспользоваться плюсами, которые тоже при этом возникают. Но настолько ли мы разворотливы? Многие наши предприятия ведут себя на рынках, мягко говоря, слишком прямолинейно.
«СБ»: Но как можно активизировать торговлю с Украиной, если там экономика стоит над пропастью? Денег нет даже на зарплату бюджетникам.
А.Лученок: Деньги в период передела сфер влияния будут давать Евросоюз и США.
В.Бороденя: Одно дело — государство, бюджет, другое — предприятия. У них деньги никуда не подевались. Это только на Майдане беспорядки. А экономическая жизнь продолжается, работают предприятия, идет торговля.
Г.Гриц: И истинное состояние экономики Украины (а журналисты частенько пишут, что она уже почти банкрот) не так уж плачевно с учетом внутренних возможностей — сырьевых и энергетических ресурсов, а также состояния золотовалютных резервов. Есть запас. Более сильную угрозу для нас вижу во вхождении Украины в зону свободной торговли с Евросоюзом. Суть в чем? Страны Таможенного союза защищают свой рынок в большей степени, чем ЕС. Если Украина будет покупать товары Евросоюза на льготных условиях, а граница со странами союза останется открытой, возможен реэкспорт этих товаров как в Россию, так и в Беларусь. Запад быстро у нас освоит новые рынки сбыта, заместив наши товары своими.
«СБ»: Но российские эксперты говорят: подписав это соглашение, Украина сделает в первую очередь себе хуже.
Г.Гриц: Да, потери от замещения украинских или белорусских товаров более дешевыми западными — это только цветочки. Более серьезные угрозы для украинских производителей ожидаются при замене национальных технических стандартов европейскими. На весь этот непростой процесс ЕС отвел Украине всего лишь 5 лет. Трансформации подлежат более 20 тысяч стандартов — от расположения лампочек, розеток, вида дорожных знаков и «зебр» на переходе до шага резьбы гаек и болтов. Что означает: ни одно украинское предприятие не сможет поставлять продукцию в Таможенный союз, где сейчас возрождаются многие советские ГОСТы. Где брать деньги на замену всего этого? Независимые украинские эксперты оценивают, что союз с ЕС обойдется налогоплательщикам почти в 180 миллиардов долларов. Эксперты ЕЭК называют более скромную цифру — 160 миллиардов. Но в любом случае это неподъемные суммы, которые не дадут ни Евросоюз, ни США.
«СБ»: А в результате страны Таможенного союза потеряют важного партнера в экономической и производственной кооперации.
Г.Гриц: Что весьма болезненно для ряда важнейших российских отраслей. Таких, как, например, авионика, металлургия, это ряд направлений в сфере военно–технического сотрудничества.
«СБ»: А санкции?
Г.Гриц: Для нашей страны более актуальным является вопрос не самих санкций в отношении российских компаний или чиновников. Нам нужно как можно быстрее приступить к формированию реальной, а не на бумаге, единой промышленной политики, основанной на глубокой взаимной промышленной, финансовой, торговой кооперации.
«СБ»: Ученые давно говорят: пора выбрать несколько направлений, на которых и сосредоточить все усилия.
Г.Гриц: Это второй момент — диверсификация товаров и рынков. И касается он не только нас, но и России. Для России основной экспорт — газ и нефть. Для нас — калийные удобрения, черные металлы и нефтепродукты. Евросоюз в очередной раз поставил задачу постепенного отказа от импорта российских нефти и газа. Но структура поставок в страны ЕС газа такова: 23% — российский, 27% — норвежский, 7,6% сжиженного природного газа (СПГ) поставляет Катар, 33% — сами добывают. Сжиженный газ по определению всегда дороже. А нынешние цены Катара — не что иное, как обычное демпингование, чтобы закрепиться на газовом рынке Евросоюза. И норвежские запасы истощаются. Да и более дорогой у них газ, поскольку добывается на морском шельфе. Про обещания американской администрации «залить» Европу дешевым сланцевым газом в принципе не хочется говорить — это чистейшей воды популизм и авантюра. Так что отказаться от газа теоретически можно. Но какая экономика это выдержит?
«СБ»: Тем более что рынки ЕС стагнируют.
Г.Гриц: А Россия тем временем завершает прокладку трубы в Китай. При этом рассчитывает и на спрос со стороны Японии. То есть у России есть альтернативные варианты выхода из создавшейся ситуации с санкциями. Свои страшилки США и Евросоюз могут исполнить, но не через год или два. Этот процесс займет немало времени.
В.Бороденя: Но, к сожалению, общей промышленной политики в Таможенном союзе не получается.
А.Лученок: Ограниченность в топливно–энергетических и сырьевых ресурсах ставит страну в заведомо худшие конкурентные условия, в том числе в части направления ресурсов на инновационные исследования. И среднемесячная зарплата у нас в 1,7 раза меньше, чем в России, и в 1,3 раза меньше, чем в Казахстане. В условиях единого рынка потеряем квалифицированные кадры. Зато у нас есть другие козыри, например местоположение. Поэтому целесообразно говорить о формировании общего бюджета, через который можно было бы перераспределять ренту от использования природных ресурсов для обеспечения равных условий деятельности во всех странах нового экономического сообщества.
«СБ»: Хотите сказать: если Россия хочет, чтобы белорусы поддерживали ее политику, она должна нам помогать?
А.Лученок: Мы должны сами эффективно хозяйствовать, но не будет вреда и от перераспределения рентных доходов от полезных ископаемых в едином экономическом сообществе.
Г.Гриц: Безусловно, нас силой ни в Союзное государство, ни в Таможенный союз никто не тянул. И все эти проекты взаимовыгодны. Но надо научиться извлекать большую выгоду. Возьмем, к примеру, такой важнейший процесс, как привлечение стратегических инвестиций. Пора давно понять: инвестор — это не Дед Мороз с подарками. Как–то привел в один крупный холдинг инвестора, готового реально вложить около 40 миллионов долларов в создание совместного производства. Так заместитель руководителя начал разговор с ним словами: «А сколько денег вы нам дадите?» Инвестор — в шоке. Ему непонятна такая постановка вопроса — почему он должен отдавать свои деньги, даже не услышав за что? А ведь он предлагал организовать совместное производство с полной гарантией реализации продукции на рынках дальнего зарубежья. И готов дать свои технологии, 40 миллионов долларов оборотного капитала. К сожалению, проект так и не состоялся...
А.Лученок: Но инвестор не должен перечислять инвестиции в бюджет. Деньги вкладываются в производство.
Г.Гриц: К сожалению, для целого ряда наших чиновников — это откровение... У нас же поставлена задача: за счет приватизации положить в бюджет 4 с лишним миллиарда долларов. Поэтому инвестор должен сначала купить у нас предприятие, заплатить в бюджет деньги, а только потом вкладываться в производство.
«СБ»: И что делать?
Г.Гриц: Готовиться к новой экономической политике. Однако что мы видим в Концепции промышленной политики до 2020 года? Читаю: к 2020 году иметь производительность, то есть эффективность производства, в 2 раза ниже, чем в экономически развитых странах. Сегодня мы в 4 раза хуже работаем. Как можно было додуматься до такого целеполагания?
«СБ»: А как и кто будет вычислять, насколько хуже мы в среднем работаем?
Г.Гриц: А смотрите другой документ — государственная программа «Стратегия по развитию инвестиций до 2015 — 2020 годов». Там приоритетов обозначено в 3 раза больше, чем в России. И это при их финансовых возможностях и наших. И, наконец, возьмем третий документ. Постановление Совмина от 26 февраля 2014 года № 197 — «О приоритетных видах деятельности в секторах экономики». Открывая этот документ, любой экономист рассуждает так: кризис рядом, денег не хватает в бюджете, поэтому надо сконцентрировать усилия на самых главных направлениях. А что видит?! Аж 120 приоритетов! И что же это за приоритеты? Цитирую: производство торфяных брикетов, добыча известняка, торфа и мела, распиловка и строгание древесины, пропитка древесины, издание книг, производство оружия и боеприпасов, производство бытовых электрических машин и приборов, ремонт и переделка швейных изделий, головных уборов и изделий текстильной галантереи и, наконец, производство спичек...
«СБ»: Давайте напишем честно: лоббируем интересы отдельных предприятий, с тем чтобы получить деньги из бюджета.
Г.Гриц: Разруха, как говорил профессор Преображенский, в головах. Вот смотрите, пример Финляндии. Там всего 5 кластеров, которые определяют экономическую ситуацию в стране. 5,5 миллиона населения, а ВВП в 10 раз выше нашего. Хотя и климат у них похуже. Вот с кем надо сравнивать себя.
В.Бороденя: До 40 процентов ВВП дают деревообработка, торговля, туризм...
Г.Гриц: Продолжу. Проект концепции–2020 с пятой попытки смог одолеть до конца. Написано все высоким стилем, много внимания уделяется необходимости использовать форсайтинг, то есть экономическое предвидение, и многим другим модным вещам. При том, что у нас нет ни институтов, ни специалистов, которые занимались бы этим технологическим предвидением, нет адекватной информации о том, как будут финансироваться эти технологии у наших потенциальных конкурентов. Но ни слова — что, когда и, главное, где взять ресурсы для создания объективно конкурентной на мировых рынках белорусской продукции.
«СБ»: Вывод: разработать стратегию самостоятельно не можем?
Г.Гриц: Не так все однозначно. В принципе, мы правильно выбираем приоритеты. Взять ту же фармацевтику. Вне всякого сомнения, очень перспективный и растущий рынок. В 2011 — 2015 годы в развитие отечественной фармацевтической промышленности и биотехнологий планируется инвестировать около одного миллиарда долларов. Задача не только обеспечить свои потребности, но и продавать продукцию на внешних рынках. Но наши конкуренты только на научно–исследовательские работы ежегодно тратят 1,2 триллиона долларов. А американские компании, являясь лидером в фармацевтике, инвестируют до 400 миллиардов долларов. Как вы думаете, есть ли у нас шанс победить в этой гонке? Я еще понимаю, если бы указанные средства носили адресный характер. Например, были направлены на исследования и разработку противоракового препарата. Тогда действительно мы смогли бы на нем неплохо заработать.
А.Лученок: Но разработка противоракового препарата невозможна без фундаментальных исследований. А финансирование науки у нас сокращается.
Г.Гриц: Таланты есть. Смотрите, каких результатов добился наш Парк высоких технологий. Смогли же создать им условия. Никто за границу особо не стремится, здесь работают, IT–продукт мирового уровня выдают.
«СБ»: А почему Россия так беспечно не старается удержать курс рубля?
Г.Гриц: Пытаются повысить конкурентоспособность своих товаров. И не только Россия, но и Казахстан. Да и украинская гривна, пусть по другим причинам, но тоже в текущем году потеряла часть своей стоимости. Мы курс рубля пока держим. Свою позицию Нацбанк объясняет стремлением сохранить стабильность в банковской системе. Девальвация недопустима, поскольку это снизит доверие к рублю, ускорит инфляцию, приведет к оттоку рублевых вкладов и спросу на иностранную валюту.
«СБ»: Да, мы девальвацию уже проходили...
Г.Гриц: Сегодня ставка рефинансирования Европейского центробанка и ФРС составляет 0,25% годовых. В России — 8,25%. У нас 21,5%. Кто будет расплачиваться за банкет? И это при том, что у нас по состоянию на 1 января 2013 года общий уровень рентабельности по экономике составил около семи процентных пунктов. Фактически вся наша экономика работает не на страну, а на погашение банковских кредитов.
«СБ»: И что делать?
А.Лученок: Валюты надо больше зарабатывать. И расходную часть бюджета формировать не только в интересах поддержки, допустим, строительной отрасли, но всей экономики, в том числе развития приоритетных направлений производства и науки.
Г.Гриц: Нам, повторюсь, нужна новая стратегия развития.
А.Лученок: Нельзя стремиться к достижению эффективности любыми средствами и самыми жесткими мерами. Давайте посмотрим, например, на Грецию, где проводится жесткая политика в стиле МВФ. В результате уровень жизни населения резко снизился, пошли массовые протесты. Нам это надо?
«СБ»: А реально ли России ввести свою расчетную платежную систему?
Г.Гриц: Только в своих границах или максимум в Таможенном союзе. В мировом обороте доллар занимает 42 процента, потом идет евро — примерно 20 процентов. Все остальные валюты, в том числе российский рубль, — менее 0,8 процента. У нас примерно 40 процентов всего товарооборота номинируется в российских рублях. Это около 44 миллиардов долларов в эквиваленте. Возникает вопрос: почему тогда мы российские нефть и газ покупаем по контракту в долларах? Так что начинать нужно с себя.
А.Лученок: А потому, что частные российские компании до конца не доверяют своему же рублю.
Г.Гриц: Кстати, именно поэтому российский рубль не станет в ближайшей перспективе мировой валютой.
«СБ»: Почему? Ведь российский рубль, несмотря на относительную слабость экономики, имеет самое гарантированное обеспечение — газ и нефть.
Г.Гриц: На финансовом спекулятивном рынке ежедневно вращаются такие суммы, что никакой нефти и никакого газа всего мира не хватит. Более того, бумажных долларов прибавляется на 2 миллиарда каждый день. Печатный станок США работает безостановочно. Американская экономика в этом отношении давным–давно банкрот. Кроме того что они печатают миллиардами и триллионами пустые деньги, их долги растут ежегодно как минимум на 10 процентов, а рост экономики едва достигает в среднем 0,5%. Но с этим пока никто ничего не может поделать. Экономики настолько переплелись, что, если рухнет одна, за ней пойдут все остальные.
«СБ»: А если договориться с другими странами и ввести какую–то новую общую мировую валюту?
Г.Гриц: Так все страны повязаны долларом: они держат гигантские суммы и ведут расчеты именно в этой валюте. Американцы отслеживают все такие попытки и быстро реагируют. Сегодня прецедент с Крымом хорош тем, что показал истинное отношение США и Евросоюза к России. Но, как мне кажется, эпоха господства Запада над Востоком подходит к концу.
Советская Белоруссия №94 (24477). Четверг, 22 мая 2014 года.
