Название города или улицы не пощупать. Но оно всегда рядом. Каждую минуту в разных частях мира произносят: Чигуночная, Банхофштрассе, Гяляжинкялё, Зализничная, Железнодорожная. Все эти названия означают одно: улица у железнодорожного вокзала. Так они звучат по–белорусски, по–немецки, по–литовски, по–украински, по–русски. В каждой стране — особенное произношение, с учетом традиций национального языка. Белорусский топоним я написал русскими буквами не в переводе, а в транслитерации. Именно так рекомендует записывать по–русски слово «Чыгуначная» Закон «О наименованиях географических объектов» 2010 года. Почему не Железнодорожная? А почему Банхофштрассе в Берлине или Зализничная во Львове такими остаются на всех картах и в произношении на всех языках?
Все дело в том, что наш закон согласно общемировому стандарту требует, чтобы наименования географическим объектам присваивались на белорусском языке, с которого способом транслитерации (то есть побуквенно, не меняя слова) передавались на русский. Такая норма позволяет, во–первых, сохранить оригинальный облик национальной топонимии (которая формирует неповторимое лицо страны), а во–вторых, ликвидировать путаницу, которая до сих пор существует в названиях. Живете вы, допустим, на проспекте Пераможцаў, приезжает к вам гость, а вы его направляете на проспект Победителей, а он смотрит на карту и не понимает, одна это улица или, как говорят в Одессе, «две большие разницы».
Другое дело, что проспект Пераможцаў был назван в 2005 году, еще до появления закона. Поэтому пока сохраняется разночтение в написании на разных языках. Но если населенный пункт или его часть появились или были переименованы после 2 марта 2011 (когда вступил в силу закон) года, то с ними, будьте уверены, все в порядке: отличий на белорусском и русском не будет. В этом и смысл закона: навести порядок и устранить разночтения. Решения принимаются после длительных обсуждений в Топонимической комиссии при Совете Министров. Одно из таких состоялось в начале сентября. На собрание, которое обычно проходит при закрытых дверях, пригласили корреспондента «СБ». Вопрос рассматривали серьезный. Оказалось, есть недовольные действующим законом. Мол, нужно отменить транслитерацию, а новые названия — переводить.
Георгий Кузнецов, председатель Государственного комитета по имуществу и председатель Топонимической комиссии, во–первых, высказал пожелание, чтобы как можно больше людей ценили то достояние, которое оставили нам предки:
— В России или в другой стране в угоду белорусским туристам не переводят названия на другой язык. У нас же то и дело звучат чуть ли не требования подстроиться под гостей из–за рубежа. Почему мы должны всегда под кого–то подстраиваться? Сейчас к нам много приезжает арабов, китайцев. Так что, завтра надо будет переводить названия на арабский и китайский, учиться писать справа налево и иероглифами? Мы живем в своем государстве и в первую очередь должны сохранить то наследие, которое осталось от предков. За почти 20 лет работы подготовлены справочники названий населенных пунктов на белорусском, русском языках и с транслитерацией на латинский алфавит. Такого реестра нет ни в одной из стран СНГ. Работа наших специалистов одобрена на уровне ООН. Беларусь приводят в пример многим странам мира. После принятия Закона «О наименованиях географических объектов» проводится нормализация всех названий улично–дорожной сети государства. 30 процентов наименований приведены в соответствие с законом. При этом мы соблюдаем 2 основных принципа: новые наименования узнаваемы на любом языке мира благодаря транслитерации, а не переводу с белорусского. Также мы сохраняем национальные особенности географических названий, чего требуют международные эксперты. Добавлю, что прямой перевод топонимов не практикуется ни в России, ни в Украине, ни в других славянских странах. 17–я статья закона, которая закрепляет транслитерацию, а не перевод, я считаю, не должна быть изменена. Иначе это разрушит все созданное за 20 лет и, более того, уничтожит на корню ту работу, которая уже проделана на треть сегодня.
Специалисты Топонимической комиссии также обратили внимание, что нужно привести к одному знаменателю такие наименования, как Кастрычнiцкая и Октябрьская — площадь, станция метро. Но это дело будущего. А пока Александр Груша, завотделом истории Беларуси Cредних веков и начала Нового времени Института истории Национальной академии наук, поставил риторический вопрос:
— Бейкер–стрит в Лондоне как должна звучать, если взять за принцип не транслитерацию, а перевод? «Булочная»? У каждого названия есть адресная функция. И если вы пишете письмо на реальную улицу Будаўнiкоў, то она так должна звучать на любом языке. Другое дело, как ее записать: латинскими буквами — Budaunikou или русскими — Будавников. Главное: сохранить узнаваемость оригинального слова, понятия. Если написать «Строителей» — то это будет уже совсем другая улица.
Мы до сих пор спорим с соседями, которые не признают транслитерации названия нашей страны Belarus и предпочитают по старинке говорить Weissrussland, Byelorussia. Это, конечно, их право. Наш закон им не указ. Однако если сегодня отказаться внутри страны от собственных принципов транслитерации белорусских названий на другие языки с учетом белорусского произношения, то стоит ли требовать к себе уважения со стороны?
Кстати
Горожане потешаются над новыми навигационными указателями, установленными в Петербурге на Васильевском острове. «Специалисты», которые делали перевод названий проспектов и важных топонимов на «туристический» английский, видимо, пользовались сервисом Google Translate. В итоге Дом молодежи стал Dom Youth, а Большой проспект — Grand avenue. Такая же неразбериха начнется и у нас, если отменить действующий закон и механически все переводить. Но если бы и в России существовала научно–практическая база по транслитерации и переводу, созданная в Беларуси, ошибок удалось бы избежать. Впрочем, и в Минске были примеры неправильных транслитераций и переводов, о чем «СБ» уже писала. Но у нас на ошибках быстро учатся.
Советская Белоруссия №168 (24305). Суббота, 7 сентября 2013 года.
