Как выяснилось, внезапно появившийся на дороге в марте 2011–го человек попал в «мертвую зону» обзора водителя фуры. Шофер рассказывал, что услышал глухой удар, проехал еще метров 30, остановился. А увидев безжизненно висевшего на решетке радиатора парня, чуть не лишился чувств. Кто–то из очевидцев вызвал «скорую». Приехавшие на место аварии сотрудники ГАИ поначалу хотели снять Андрея и положить на землю, но побоялись нанести ему новые травмы. В толпе очевидцев шептались, что парень не жилец...
Медики увезли пострадавшего в Бобруйскую центральную больницу. Даже опытные врачи не были уверены, что выживет. Паренька поместили в реанимацию с переломом бедра — вставляли спицу, разрывом селезенки — ее вырезали, обильным кровоизлиянием в мозг и другими серьезными травмами. Подросток тогда перенес множество операций, дышать и биться его сердце заставляла только искусственная система жизнеобеспечения. Спустя какое–то время врачи предложили матери Андрея отключить его от аппарата, но та категорически отказалась.
— Мама — мой ангел–хранитель, благодаря ей я жив. Намучилась со мной, хотя и сама инвалид I группы, гемодиализ, — сидя теперь в уютном бобруйском сквере, выживший рассказывал мне свою историю. Глядя на этого обаятельного и жизнерадостного молодого человека, трудно поверить, что он прошел через такие испытания. — В общем, права тогда я так и не получил. И на выпускной (тогда я оканчивал училище), к которому основательно готовился, не попал. Спустя 19 дней после поступления в больницу я вышел из комы, но еще мало что понимал. Когда более–менее пришел в себя, перевели в палату интенсивной терапии. Помню, увидев там (как потом узнал) отца моего соседа по палате, закричал: «Наберите моей маме!» Я вспомнил ее номер. А когда в трубке услышал родной голос, только и смог сказать: «Мама, приезжай».
Она и без того с первого дня практически поселилась в больнице. Тяжкую весть ей принес сотрудник ГАИ, найдя у парня в кармане телефон. Позже этот госавтоинспектор опрашивал Андрея в больнице и рассказал ему, что автопоезд сбил его на скорости 40 километров в час и протащил на себе метров 30. «Удар был слева, — вспоминает Андрей. — Как я понял со слов работника ГАИ, я успел подпрыгнуть и зацепиться за решетку радиатора. Что, собственно, меня и спасло. Если бы попал под колеса, то меня просто размазало бы по асфальту. Помню, инспектор еще спросил в палате: «Как ты?» «Нормально, — отвечаю. — Врачи говорят, что в рубашке родился». А он мне: «Не в рубашке ты, парень, родился, а в бронежилете». Кстати, на тот момент при росте 1метр 85 см я весил всего 50 килограммов.
Когда 17–летнего пациента перевели в обычную палату, ему дали инвалидное кресло. Он с помощью матери потихоньку перебирался на «колеса», и она вывозила сына на улицу. Андрея навещали бабушка с дедушкой из Пинска, одногруппники, дворовые приятели и тот самый водитель. Он приезжал с дочерью. В соцсетях девушка еще долго переписывалась с Андреем, извинялась за отца, говорила, что он не хотел, что сожалеет. «Да я никого и не винил, — Андрей искренне улыбнулся. — Сам ведь выбежал на дорогу, вместо того чтобы пойти по переходу».
Из больницы юноша выписался спустя полгода. Его друг и мама помогли подняться в квартиру на пятом этаже, лифта в доме нет. Уложили на кровать, с которой тоже поначалу не мог подняться без посторонней помощи. Потом стал осваивать костыли. Не получалось — злился, швырял их на пол. Снова пробовал. Затем впервые, говорит, сам вышел на улицу: «Еле спустился по лестнице. А ведь еще нужно было как–то возвращаться. Вскоре для удобства перебрался к дедушке в частный дом, все же первый этаж, в округе мало машин и речка рядом. В училище пришлось взять академический отпуск».
Именно тогда, признается мне бобруйчанин, в его жизни произошел переломный момент: «Было время переосмыслить произошедшее, подумать, как я относился к родным, окружающим и как быть дальше. Теперь стараюсь находить во всем плюсы, не тратить время зря и радоваться жизни».
В 2012 году молодой человек окончил учебу и получил свою первую профессию. Сразу поступил в Минский индустриально–педагогический колледж. Однако в сентябре 2014–го снова происходит авария. Андрея на Георгиевском проспекте в Бобруйске сбивает легковая машина: «Переходил я, заметьте, по пешеходному переходу и на разрешающий сигнал светофора. На этот раз попал в больницу с сотрясением мозга. Сбившего меня водителя, как я потом узнал, лишили прав... Поправившись, я получил очередной диплом».
А потом, в том же 2014–м, не стало мамы Андрея. Умерла у него на руках. «Остался я совсем один», — Андрей достал сигарету, закурил. Привычка эта появилась после смерти матери. Но парень не сломался. Кто знает, какими силами, однако опять взял себя в руки. Старался зарабатывать, в том числе на лекарства, периодически приходилось ложиться на операционный стол — проявлялись последствия первой аварии. Подрабатывал, говорит, где только было можно, а деньги откладывал: «Хотел открыть свой бизнес и все думал, что будет новым и популярным в Бобруйске? Вроде есть и то, и это. В общем, стал для начала продавать кукурузу. Из дома выхожу в 7.40 утра, возвращаюсь не раньше 10 часов вечера. Устаю, конечно. Но работа мне нравится, и с людьми общаюсь. В планах – расширяться потихонечку».
Индивидуальным предпринимателем молодой человек стал всего год назад, но молва о вкусной венгерской кукурузе под сырным соусом «от улыбчивого парня» уже гуляет по городу. Кстати, когда мы прощались, Андрей обрадовал, признавшись, что у него появилась девушка, зовут Татьяна. А еще — что он пишет стихи и даже записал в студии песню. Есть у него еще одно хобби: устраивать огненное и неоновое шоу. Да и правила дорожного движения бобруйчанин теперь соблюдает как настоящие правила жизни. Ведь кому, как не ему, знать, что они действительно написаны слезами и кровью.
gladkaya@sb.by
Фото Александра КУШНЕРА.
