Ветхие дома. Сносить или продавать?
Темные окна, покосившийся забор, лебеда в обнимку с репейником в огороде — таких избушек в стране сегодня 14 тысяч. Одни надо снести, да псевдохозяева упорствуют, не хватает на них законных методов. Другие, наоборот, сохранить бы, отдать дачникам или новоселам. Но и здесь немало вопросов. БТИ, аукцион — пока пройдешь все стадии, покупатели разбегаются. В настоящее время Национальный центр правовой информации собрал предложения по совершенствованию указа о пустующих и ветхих домах в сельской местности и готовит их к рассмотрению на высоком уровне
Надо сроки сократить
Чечерский район — настоящая глубинка. Хотя рядом российская граница, некогда переполненная трасса Санкт-Петербург — Одесса, но промышленности нет, земли небогатые, зона некурортная, часть территории пострадала от аварии на Чернобыльской АЭС. В такой ситуации рост населения, особенно сельского, не наблюдается. Эта тенденция характерна для всей страны. По данным Национального статистического комитета, за последнюю четверть века городское население страны увеличилось почти на 9%, сельское население сократилось на 38%. В городах проживает 7 400 000 человек, в сельской местности — 2 103 000.
Фото из личного архива семьи ДобровольскихКоличество ветхих и пустующий зданий растет. Не успевают сносить, засевать. Хотя Указ № 100 сдвинул проблему с мертвой точки, но остались сложные моменты, говорит председатель Залесского сельисполкома Чечерского района Наталья Шевцова:
— Мы снесли уже более 300 домов, у которых нет хозяев и нет будущего. Часто задают вопрос: а не лучше ли было продать? Это актуально, если строение неплохое и на него есть спрос. К тому же при сносе и возврате земель в оборот затраты ложатся на областной бюджет, если проводить оформление домов через БТИ (у 100% таких хибар нет необходимых документов), организовывать аукцион — это тянет сельсовет. Откуда взять такие деньги? Но даже после аукциона их невозможно вернуть. Покупатель не готов платить сумму, в которую оценено строение. Оценка в разы превышает рыночную стоимость.
Исполкомы ведут учет пустующих зданий, находящихся в сельской местности. В регистр включаются лачуги, в которых в течение последних трех лет подряд проживают менее месяца и собственник которых письменно не уведомил исполком о намерении использовать их далее под жилье. Местные органы власти активно выявляют пустующие избушки, пытаются связаться с их владельцами, чтобы те распорядились своим имуществом. Если это не дает эффекта, по решению суда покосившиеся хижины признаются бесхозяйными, после чего местные органы власти могут решить их судьбу. Устанавливается срок от 3 до 6 месяцев для восстановления таких домов: или они будут использоваться по назначению, или пойдут под ковш бульдозера. Болезненный вопрос — фундаменты, рассказала председатель Оторского сельсовета Татьяна Новак:
— Распространенная проблема: люди получили наследство в деревне. Приехали, сруб разобрали и увезли. Участок бросили. Звонишь им: будете землю возделывать? В ответ: забирайте, не нужен нам ваш огород. Но распахать этот участок даже без дома — проблема. Вся документация идет, как на полноценное строение. Если в новой редакции указа упростят моменты работы с фундаментами, по всей стране решится много проблем. Нет дома, нет претензий на участок — без лишних слов землю под плуг. Ведь вся эта бумажная работа требует денежных и немалых затрат.
Быть не туристом, а хозяином
Один из новооткрывателей речицкого поселка Красный Октябрь Дмитрий Янков: “Перед тем как сносить хибарки в глубинке, их надо прорекламировать. Вы даже удивитесь, сколько в глубинку потянется молодежи”.Фото автора
Гончар Анастасия Добровольская вместе с супругом Сергеем долго искали место для творческой мастерской. Шумный Минск им не подходил, манила природа. После долгих поисков они купили домик в поселке Казимировка Лоевского района. Теперь создают здесь прекрасные художественные изделия, продают их на выставках по всей стране. Однако найти свой уголок было непросто, вспоминает Анастасия:
— Мы объездили много мест в поисках нашего. Сначала было желание перебраться подальше, в глушь. Отовсюду сегодня слышно: деревня стареет, вымирает. Так вот мы приехали — молодые. Хотим здесь жить. Но мы столкнулись с вопросом: зачем приехали? Что вы там будете строить? Вас надо трудоустраивать? Нам особо нигде были не рады. Поэтому в итоге мы просто купили дом у частного лица, не ввязываясь в бесполезные диалоги с местными властями. Какой вывод сделали? Нашему обществу не хватает открытости и простоты взаимоотношений. Пустует некий домишко, приехал человек, хочет купить. Радуйтесь, завлекайте “пряниками”. Приедет он, привезет семью, друзей... Сегодня 50—60 км — это не проблема... У всех машины. Деревня — это уже не замкнутая субкультурная система.
Уникальна судьба поселка Красный Октябрь в Речицком районе. Был он создан в 1920-х годах. Здесь было две улицы. Жили десятки семей. Но потом пошел необратимый процесс. Улицы пустели, огороды зарастали. Возродить его несколько лет назад взялись трое гомельчан. Постепенно налаживают быт. Живут здесь, хотя и работают в городе. Своего рода дауншифтеры, но не бездельники. Их идея — вернуться к историческому быту. Стали выкупать заброшенные дома у наследников и обращаться в сельсовет для выделения построек, у которых нет хозяев. Так вот смогли спасти 6 домов. Остальные снесены сельсоветом. Итог — три человека тут живут постоянно, остальные домики пока дачные. Изначально, селясь здесь, они рассматривали эту деревню как площадку для проведения творческих проектов: изучение флоры, фауны, песенные вечера, художественные пленэры. Один из новооткрывателей поселка эколог Дмитрий Янков, рассказывает, как их приняло село:
— К сожалению, поначалу местная сельская власть отнеслась к нам очень настороженно. Кто такие? Зачем приехали? У людей в голове не укладывалось, что можно из города перебраться к черту на кулички? Зачем? Нет газа, нет водопровода. В сельхозорганизациях не работают. Даже слух пустили, что мы сектанты. На прояснение ситуации и чем мы дышим ушло немало времени. Пока разбирались, полпоселка снесли. Деревьями “целину” засадили. Мы не жалуемся. Но было еще несколько желающих здесь поселиться. Когда нам сказали — привозите, везти было некуда, домов не осталось. На мой взгляд, перед тем как сносить хибарки в глубинке, их надо прорекламировать. Поставить цену в одну базовую с условием наведения на участке порядка и ремонта строения. Вы даже удивитесь, сколько по такой “программе” в глубинку потянется молодежи.
Продажа неиспользуемых строений по доступной цене — это еще один потенциал для агротуризма. Без размаха, по-сельски скромно, но душевно. Кстати, на конец прошлого года в Беларуси зарегистрировано 2279 субъектов агроэкотуризма. Численность туристов, воспользовавшихся их услугами, — 301 800 человек. Граждане нашей страны в общем числе агроэкотуристов составили 89,9%.
На птичьих правах
О том, что с документами на имущество у сельских жителей настоящий бардак, писалось неоднократно. Самое интересное, что он продолжается. “Живу я тут и все, какие еще нужны бумажки?” — принцип большинства. А то, что нужны документы из БТИ, ордера, купчие, бумаги о праве наследования, забывают и продолжают забывать.
Интересная история произошла с 75-летней Валентиной Панюшенко из деревни Задубье Кормянского района. Несколько лет назад она с сыном приобрела старенькую избушку. Сделали ремонт, установили окна. Но все это как бы не их, оказывается. Даже электричество не могут подключить. Раньше хозяйкой тут была Надежда Маханова. Документов как таковых у нее не было. Это же деревня. Вся информация о владельце хранилась в хозяйственной книге сельсовета плюс печать в паспорте о прописке. Старушка умерла. Присматривать за всем осталась ее внучка Светлана Вишнякова, которая жила по соседству. В наследство она не вступила. Сильно злоупотребляла спиртным. Все что могла — распродала, в том числе и недвижимость. За дом заплатила Валентина Панюшенко. Однако оформить его до сих пор не может. Председатель Староградского сельсовета Зинаида Казачок рассказывает:
— Юридически на это имущество может претендовать только наследница Светлана Вишнякова. Однако, во-первых, на данный момент она проходит лечение от алкоголизма в ЛТП, во-вторых, является обязанным лицом по Декрету № 18. Ее задолженность перед государством за воспитание детей — огромная. Возможно, после вступления в наследство это имущество конфискуют в счет долга? Даже если дом признают выморочным, его нельзя будет просто отдать семье Панюшенко, а только продать с аукциона. Это тоже круглая сумма. Они готовы платить?
Не вмешайся пенсионерка в процесс, сруб окончательно сгнил бы и бурьяном зарос. Но реально это никому не нужное строение может обойтись ей в серьезную сумму. Случай единичный, но наводящий на не очень приятные размышления.
Земля требует уважительного отношения со стороны всех. Она не может быть ничейной, даже если она не продается, как у нас. Но она и не является чем-то данным на века. Это по сути такой же товар, как машина или коттедж. Она требует ухода, заботы и приложения усилий. Однако порой наши далекие от шумных трасс деревеньки ничего, кроме печальных вздохов или гневных филиппиков, вызвать не могут: покосившиеся заборы, заросшие участки, сгнившие, провалившиеся крыши. И хозяев не сыскать. Местные власти пытаются в меру своих сил и возможностей, правовых и финансовых, решить проблему. Только это скорее действия хирурга, который имеет дело с болезнью на финальной стадии, когда надежда остается лишь на скальпель. Но ведь до этого можно не доводить. Как сделать так, чтобы на земле был хозяин? И от того, где поставить запятую в предложении “Снести нельзя продать”, — зависит очень многое.
Хозяйский подход
Брестская область. В Дрогиченском районе пустующие участки освобождают от ветхих строений и передают местным жителям в пользование. Сегодня на район приходится треть таких участков, переданных в Брестской области под личные подсобные хозяйства.
Гродненская область. Отец с дочерью в Кореличском районе спасли от исчезновения деревню Белые Луга. 8 заброшенных домов они купили у наследников, еще 7 перевезли и установили. Построили большую корчму, организовывают фермерское хозяйство, создают туристическую деревню.
Могилевская область. В Климовичском районе задумались о создании деревни для одиноких пенсионеров. Выбрать населенный пункт с большим количеством пустующих домов, отремонтировать их и заселять на зиму одиноких людей. Чтобы жили они рядом, оперативно получали социальную и медицинскую помощь.
Когда торги уместны
В Национальном центре правовой информации Беларуси состоялся круглый стол по корректировке норм Указа Президента № 100 “О мерах по совершенствованию учета и сокращению количества пустующих и ветхих домов в сельской местности”. Некоторые участники этого стола рассказали о тех изменениях, которые могут быть приняты.
— Сегодня предлагается распространить действие Указа № 100 не только на сельские населенные пункты и города районного подчинения, но и на территории городов областного подчинения, в том числе областных центров и Минска. Для Минархитектуры очень важно, чтобы снос или передача таких строений новому собственнику законодательно происходили просто и быстро. Поэтому мы приветствуем законодательные нормы, которые способствуют улучшению облика наших населенных пунктов.
— Целесообразно рассмотреть вопрос о разрешении исполнительным комитетам предоставлять земельные участки с пустующими и ветхими домами с условием их сноса новым землепользователям. То есть фактически продавать или передавать землю тем, кто хочет жить, строиться, обрабатывать, не учитывая стоимость ветхого или пустующего строения. Также можно было бы распространить действие норм Указа № 100 на дома, признанные выморочным наследством.
— Надо упрощать процесс. Четко определить права местных исполкомов по продаже ветхих и пустующих домов как на аукционах, так и путем прямой продажи. Перейти от бумажной формы ведения регистра учета пустующих домов к электронной. При этом сведения регистра будут размещаться на официальных сайтах районных, городских исполнительных комитетов в интернете.
Цена вопроса
Снос одной хибарки с рекультивацией территории обходится бюджету в среднем в 1500 рублей.
Так не выгоднее ли продавать заброшенные участки? Вот что по этому поводу думает директор АН “Лига права — Недвижимость” Алексей Петрушенко:
— Деревенские дома можно разделить на несколько категорий. Первые — это в радиусе 10—12 километров от города. Там минимальная цена строения 3—12 тысяч долларов. Зависит от города и самого строения плюс наличие коммуникаций. Расстояние 20—30 км от городской черты — и цена падает до 200—300 долларов за хату. Что можно сказать о глубинке? Оттуда почти нет предложений, нет и спроса. Продажи там происходят в основном через знакомых или между местными жителями. Поэтому говорить о каком-то сельском рынке жилья бессмысленно, скорее это пригородный рынок недвижимости.
Когда недвижимость придет в движение?
— У человека должна быть ответственность за имущество. Если за квартиру не платишь, устроил в ней антисанитарию — отберут, переселят в меньшую. Эту продадут в счет погашения долга. А чем отличается сельская изба? Если человек за ней не смотрит, не использует — должна быть четкая процедура изъятия такого имущества в пользу государства. Плюс ввести штрафы. Трава не кошена к 1 июня — штраф, забор упал — штраф. Ведь если вы бросите старый автомобиль на придомовой городской стоянке, вас оштрафуют. Чем дом отличается в этом случае от автомобиля?
— Мне эта тема знакома. От дедушки с бабушкой в деревне остался домик. Там никто не живет, но мой отец с родными ездит туда и поддерживает дом в надлежащем состоянии. Потому что это родовое гнездо, история семьи. Что касается ветхих и пустующих зданий, то надо четко разделить этот список. Если строение аварийное — под снос. Если крепкое — берите в оборот: продавайте, отдавайте. Должен быть очень простой механизм. Просто снос — не выход. Ведь на него с рекультивацией участка тратятся большие суммы. Если в стране 14 тысяч таких домов, то для их сноса понадобится более 20 миллионов рублей. Мы не настолько богатая страна, чтобы зарывать такие деньги в землю. Нужен новый более дешевый подход.
— Из-за чего появляются брошенные, неиспользуемые дома? Из-за нерадивых хозяев. Надо найти им хороших хозяев. Принять немного радикальное решение. Раздайте или продайте за несколько базовых эти хибары людям на руководящих должностях в обязательном порядке. Чтобы домик в глухой деревне принадлежал начальнику милиции, директору театра. Этим людям просто стыдно будет не содержать в порядке свое имущество, землю. Представляете, деревня вымирала, а там вдруг появился дом главы райисполкома? Другой будет, более внимательный, подход к этому населенному пункту.
— Недвижимость в деревне станет ценнее, когда земля будет продаваться в частную собственность. Сегодня хатка, если она далеко от города, стоит копейки. Как только земля станет товаром — появится рынок земли. Ее можно будет не только покупать или продавать, но и закладывать в банк. Частная земля может стать гарантией для получения кредита. Это реальный толчок к развитию фермерства. Да и любой человек будет внимателен к строению, пусть старенькому, покосившемуся, доставшемуся по наследству, ведь под ним ценная земля.
sb_gomel@mail.ru
