Полемика журналистов на страницах "СБ": "Спор-площадка" расширяет формат

Сегодня вашему вниманию два взгляда на трагическую ситуацию, вызвавшую неоднозначные оценки в первые же дни 2016-го. Житель Белгорода Евгений Вахтин обратился в городскую больницу из-за проблем с желудком. Во время оказания медицинской помощи в приемном отделении он то ли намеренно, то ли случайно вступил в перепалку с медсестрой, которая пожаловалась на пациента врачу — хирургу Илье Зелендинову.

Конфликт врача и пациента зафиксировала камера наблюдения. На кадрах, облетевших интернет, хорошо видно, что врач сразу же набросился с кулаками на Вахтина. Один из ударов, достигший цели, оказался роковым: получив кулаком по голове, пациент потерял сознание и рухнул на пол. Через некоторое время он скончался. Медик, нанесший побои, впоследствии был помещен под арест.

Оба журналиста «СБ» солидарны в том, что Зелендинов совершил преступление. Но имел ли хирург право поддаваться эмоциям? В чем причины этого нервного срыва? Почему доктор взялся лично защищать свою коллегу? Тут мнения разошлись.

Традиционно рассчитываем, что спор рассудят читатели. Оставляйте ваше мнение на странице рубрики на сайте www.sb.by.

Роман РУДЬ

Нетрезвый пассажир авиалайнера нахамил стюардессе, а то и обнять попытался. Распространенная ситуация, правда, Людмила? А можешь ли вообразить, что после этого из кабины выскочил рассерженный пилот, схватил дебошира за шкирку и выбросил за борт воздушного судна? Непредставимо, верно? Скорее, хулигана спеленают силами других пассажиров и стюардов, а после приземления сдадут полиции. Потому что так положено. Потому что существуют профессии, в которых нет места раздражению, злобе, личным антипатиям и предпочтениям. Приходя на такую работу, человек сознательно отключает эмоции до окончания своей смены. Оставляет, как пальто в гардеробе. Так обязан делать всякий, кто работает с людьми: учитель, врач, милиционер, упомянутый летчик. Невозмутимость и хладнокровие — столь же необходимые для них профессиональные качества, как знание матчасти и навигации, юриспруденции или анатомии. Отсутствие этих важных свойств — повод быть выброшенным из профессии. Точно так же, как уволили бы хирурга, не знающего, с какой стороны держат скальпель или зачем нужны корнцанги.

А что же произошло в Белгороде? Врач безжалостно выбросил за борт жизни человека, обратившегося за помощью. Пациента, находившегося в болезненном состоянии и, возможно, не осознававшего своих действий. По отрывочной информации понятно, что у больного было внутреннее кровотечение, вследствие чего он мог страдать гипоксией — кислородной недостаточностью. Оттого и вел себя не вполне адекватно. Возможно, поругался с медсестрой. Быть может, даже оттолкнул ее. Да что гадать, я лично помню историю, когда в 10–й минской больнице скандалил пациент, уходящий в наркотический сон перед операцией. Махал руками, крыл матом и орал: «Я тут зрение теряю, а они в карты режутся!» Он краем уха услышал, как хирург командовал ассистентам: «Семерка! Теперь восьмерка!» Речь, как оказалось, шла всего лишь о номерах нитей, применяющихся в глазной микрохирургии... Но разве у кого–то из врачей мелькнула мысль немедленно избить буйного больного? Нет, доктора лишь посмеялись и привязали тому руки к столу, чтобы не мешал спасать ему глаз.

Терпеть неадекватных пациентов и уметь с ними справляться, не давая волю эмоциям, — служебный долг врача. Соглашусь, несладкая доля, но осознанный выбор нести этот крест эскулап делает еще перед поступлением в мединститут. А перед окончанием учебы еще и подтверждает свою решимость, давая известную клятву Гиппократа. Знаю–знаю, что сейчас некоторые постулаты этой присяги во всем мире подвергаются сомнению, медики требуют привести ее в соответствие с современными условиями. Однако неизменной остается главная мысль, ранее звучавшая так: «Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости». Теперь сравни эти слова с Клятвой российского врача, которую по всем пунктам нарушил хирург Илья Зелендинов: «Я клянусь, что никогда не позволю соображениям личного... и иного немедицинского характера встать между мной и моим пациентом. Клянусь безотлагательно оказывать неотложную медицинскую помощь любому, кто в ней нуждается...»

Видишь, Люда, — любому! Защитники Зелендинова сейчас забывают об этом, приписывая убитому все возможные грехи: дескать, он и маргинал, и опустившийся алкоголик, и вообще пьянствовал 16 дней... Да какая разница! Будь пациентом инопланетянин или браконьер, алкаш или нацист, он вправе рассчитывать на помощь и получить ее, вместо того чтобы получить хук в челюсть. Потому что так божился врач, ныне клятвоотступник и преступник.

Поэтому мне кажутся нелепыми, даже опасными оправдания, которые придумывают для Зелендинова некоторые его коллеги, а то и отдельные депутаты. Например, заместитель председателя комитета Госдумы по охране здоровья Олег Куликов сказал, что «подобное поведение медработника было обусловлено его тяжелым психическим состоянием — низкой зарплатой и отсутствием перспектив». Выглядит как индульгенция. Почти лицензия на убийство. Раз уж депутат Госдумы нашел способ объяснить обычное злодейство, то можно ожидать подобного поведения от всех, у кого низкая зарплата и кажущееся отсутствие перспектив. Страшно представить, что такую же волю эмоциям вдруг даст учитель физкультуры или экскурсовод...

Кстати, выше я недаром упомянул нацистов. В 1944 году военврач Лидия Захарова лечила пленных немецких офицеров. А потом вспоминала: «Да, я ужасно боялась. В бараке 200 немцев, а я одна да тощий 18–летний охранник. Но немцы вели себя спокойно, а некоторые даже плакали оттого, что русская девчонка делает им перевязки. Тогда я и поняла, что главное в медицине — и на войне, и в мирное время — это гуманное отношение к пациенту».

Чувствуешь отличия? Пленные нацисты пришли на землю Лидии Захаровой с оружием в руках, чтобы убивать ее соотечественников. А пациент белгородской больницы пришел туда с пустыми руками, чтобы ему помогли, — и был убит сам. Может, что–то неладно с современным врачебным гуманизмом?

Людмила ГАБАСОВА

Сразу оговорюсь: я родственникам погибшего пациента Вахтина глубоко сочувствую, а смерть от докторского хука считаю плевком в душу Гиппократа. Просто пытаюсь понять: почему медик, не имевший ни малейшего взыскания, вдруг как с цепи сорвался?

Вообще, знаешь ли, Рома, я совсем не удивлена этому виртуальному вою. Гораздо больше дивилась, когда в сентябре начали раскручивать происшествие в Симферополе, где пациент убил двоих медиков «скорой» и еще двоих ранил. Что примечательно, и тогда, и сейчас, да и всегда, только тронь медицинскую тему, реакция интернет–большинства предсказуема, как посленовогоднее похмелье. «У 60% врачей диагноз — равнодушие, бездарность, амбиции!», «Хороших врачей нет, есть рвачи и грачи», «Медики сегодня больше похожи на писарей–коновалов, 90% из них периодически хочется приложить лопатой» — на 30 таких комментов хорошо если придется одно робкое «зачем обобщать?». Врача убили или врач убил — в любом случае на форумах систему здравоохранения объявят геенной огненной, над которой парят, все в белом, пациент и его близкое окружение.

Они–то правы априори. Могут потребовать у бригады «скорой» оживить труп, а потом долго мутузить в подъезде, добивая ногами (Москва). Всадить нож в сердце врачу, когда тот оказывает помощь пьяной (Солнцево). Взять в заложники доктора и фельдшера (Владивосток). Да в России на медиков нападают по несколько тысяч раз на год! В Великобритании как–то статистика зафиксировала вообще рекордную цифру — 65 тысяч случаев прямой агрессии пациентов. Хотя чего далеко ходить? Вот тебе, негодующий ты наш, отечественные чудесные реалии. Из–за того, что к нему тут же не прибежали из поликлиники по звонку, пациент сломал главврачу нос. Инвалид выразил свое недовольство по поводу «неправильно выписанных таблеток», дважды ударив терапевта ножом в грудь (ей потом часть легких удалили), полоснув заодно и лаборантку. За педиатром, пришедшим по вызову, гонялись, потрясая стулом. Терапевта заперли на балконе, требуя выписать бюллетень. Помощнику врача расцарапали лицо за невыданную справку. Ты возмутился этим? Знаешь имена «народных мстителей»? Интересовался, сколько дел дошло до суда? Причем это, поверь, только случаи из моего скромного опыта — те, что врачи сами рассказывали. А сколько промолчало? Сам прикинь. Данные опроса Института социологии в помощь: 94% наших медиков признались, что сталкивались с агрессией. Каждому третьему угрожали, на каждого двадцать пятого поднимали руку... Или проведи–ка вечерок в приемном отделении больницы ближе к выходным — насмотришься на всю оставшуюся жизнь. Тогда, может, поймешь, до какой точки кипения, видимо, дошел доктор Зелендинов, изо дня в день работая на самой передовой...

Что спорить, у доктора порог чувствительности должен быть много выше. Он, считается, не имеет права даже подумать о том, что иной его подопечный делает на полном автомате. Мат следует переносить стоически, подставлять левую щеку, нервы в морской узел скрутить. А тут в Зелендинове, о ужас, прорезался обычный человек. Взгляни на видео: типичная мужская драка на фоне алкогольных паров, которая закончилась непреднамеренным убийством. Так ежедневно погибают люди в кабаках, на улицах, дома и в гостях... Сегодня доктор полон раскаяния, говорит, что отрубил бы себе руки. «Нет, голову с плеч!» — требуют родные пациента Вахтина. Потому что, дескать, с врача спрос особый: белый халат, клятва Гиппократа, «не навреди!», профессия от Бога и все такое прочее, что ты тут с пафосом поминаешь. Заметь, эту пластинку заводят, исключительно когда маху дает медик. А вот когда на него прут с кувалдой — только сочувственное молчание.

Роман, раскрой глаза: медики и пациенты — как сообщающиеся сосуды. Если в одном накапливается недоверие и злость, во втором обязательно появится тот же осадочек. И если мы под настроение вытираем ноги о врачей, то закономерно получаем бумерангом. Как, впрочем, и наоборот: проступок конкретного медика несмываемым пятном ложится в людском сознании на все профессиональное сообщество. Так что предлагаю для начала умерить пыл. Взглянуть на себя в зеркало. Пить меньше. Уважать других больше. Научиться видеть жизнь не только в черно–белых тонах. И наконец, обеспечить медикам внятную правовую защиту. В России давно хотят сурово наказывать агрессивных пациентов — гигантскими штрафами, арестами до полугода, принудительными работами до пяти лет и даже 10 годами тюремного заключения. Безнаказанность рождает ожесточенность, ожесточенность — новое преступление. Это хорошо знают обе стороны медицинских конфликтов. Между прочим, Авиценна видел совсем другое противостояние: больной, врач и болезнь. На чью сторону, мол, встанет пациент, за той и будет победа. Эх, великий романтизм прошлого...

Советская Белоруссия № 8 (24890). Суббота, 16 января 2016