Душегубы были жестоки и беспощадны. Молодую девушку буквально искромсали ножами. Кто, почему, за что? Более полугода понадобилось следствию, а затем Минскому областному суду, чтобы ответить на эти вопросы. Еще несколько месяцев различные инстанции рассматривали жалобы и заявления преступников. И лишь недавно Верховный Суд, оставив суровый приговор без изменения, подвел черту в дикой истории, произошедшей в Мядельском районе в декабре 2011 года.
Окровавленная перчатка
Бухгалтер Екатерина Кононович удивилась, когда агроном Алина Дешковец не вышла на работу. Мобильник девушки не отвечал. На Алину это было не похоже. Дешковец прибыла в их сельскохозяйственное унитарное предприятие полгода назад по распределению после окончания сельскохозяйственной академии. Это о таких, как она, говорят: красавица и умница. Миловидная, ясноглазая, пышноволосая, 25–летняя Алина с первых дней проявила себя прекрасным специалистом — знающим, вдумчивым, рассудительным. В какой–то мере даже педантичным. При этом была человеком жизнерадостным и веселым. В коллективе ее приняли сразу. Ветераны ставили в пример. Молодежь относилась дружелюбно и с симпатией.
На один из объектов сельхозпредприятия отправилась машина с работниками хозяйства. Путь ее пролегал мимо жилища Дешковец. Кононович связалась по мобильнику с водителем. Мол, посмотрите, не случилось ли чего с девушкой.
Алина снимала половину большого деревянного дома под шиферной крышей. Без удобств. С печным отоплением. Постаралась сделать все, чтобы было уютно. Чисто вымытые полы, коврики, на окнах — ажурные занавески в цветочки... В одном из окон оказалось выбито стекло. Дверь заперта. Почуяв неладное, приехавшие к дому работники вызвали участкового. Он появился через 5 минут. Залез в разбитое окно. Еще через 5 минут зазвонил мобильник Кононович. От страшной вести она едва не потеряла сознание. В доме с выбитым окном и запертой дверью участковый обнаружил... труп Алины Дешковец. С ссадинами, кровоподтеками и глубокими ранами. Все были в шоке. У открытой и добродушной девушки не было и не могло быть врагов. Никаких ценностей у нее тоже не имелось.
Прибывшая на место преступления опергруппа по сантиметру обследовала жилище убитой. Среди перевернутой мебели и разбросанных вещей милиционеры обнаружили окровавленную кожаную женскую перчатку. Она не принадлежала погибшей хозяйке.
Родственные души
Рыбак рыбака видит издалека. Что и говорить, наши пословицы не в бровь, а в глаз. Франц Луга подростком состоял на учете в детской комнате милиции и у нарколога. После окончания школы и службы в армии вел жизнь перелетной птицы. С бригадами шабашников исколесил страну вдоль и поперек. Нигде долго не задерживался. Пока однажды не встретил Тамару Комар. Даму с неординарной биографией. Окончив базовую школу, Тамара полгода училась в техникуме. Бросила. Скучно. Стала веселиться. Как и Франц, моталась по городам и весям. Меняла места работы и профессии. Была замужем. Мужа бросила. Нашла сожителя. Вместе с ним избила и ограбила двоих граждан. Получила два года заключения. Через год за хорошее поведение отпущена на свободу. Еще через два года познакомилась с Францем Лугой. Родственные души слились в экстазе. До такой степени, что Луга и Комар оформили отношения в ЗАГСе. По такому случаю закодированная Тамара раскодировалась. Супруги цвели и пахли. Пьянки–гулянки, скандалы, мордобой... К моменту описываемых событий пара год состояла в браке. Оба были рабочими сельхозпредприятия. Ей исполнилось 32, ему — 27.
Бред сарафанного радио
Длинными зимними вечерами в огромном пустом доме Алине было жутковато. Одинокие сердобольные бабульки предлагали девушке переселиться к кому–нибудь из них. Благо уже убедились, что молодая агрономша — вежливая, аккуратная, убежденная трезвенница. Одной из таких бабулек оказалась теща Франца Луги. Алина обещала ей подумать. Не предполагая, что поджигает фитиль пороховой бочки.
Слышали звон, да не знаем, где он. Сарафанное радио интерпретировало информацию. До Тамары Комар дошли слухи, что Алина Дешковец собирается переезжать. Но не в дом ее матери, а... к ней с Францем. Может, это посягательство на благоверного? Тамара решила в корне пресечь якобы грозящую со стороны первой деревенской красавицы опасность. Причем Комар прекрасно знала: у Алины есть кавалер, за которого она собиралась замуж. Поэтому все ухажеры–аборигены уже давно получили от ворот поворот. Да и вообще, о каком–то особом даже маломальском интересе девушки к местным представителям сильного пола, тем более к пьющему женатику, и говорить не приходилось. В деревне это знали все.
Полуночные дикари
Скандал грянул в полдень. Тамара истошно орала. Франц божился, что ни сном ни духом. Так продолжалось до полуночи. Пока Луга не заявил: «Одевайся, пойдем к агрономше. Я докажу, что она мне не нужна».
Он изо всей силы забарабанил в дверь большого деревянного дома под шиферной крышей. Зажегся свет. Увидев взъерошенную, поливающую друг дружку матом чету, Алина пригрозила, что позвонит в милицию. Не успела. Луга выбил стекло в окне. Запрыгнул в комнату. Схватил Алину за волосы. Ударил в лицо. Впустил Комар в дом. Та захлестнула на шее девушки ремешок от сумочки. Схватила со стола нож. Несколько раз полоснула по горлу Алины. «Зачем удумала к нам на квартиру?!» Передала нож Луге: «Докажи! Делай, что хочешь!» Луга за волосы стал таскать девушку по дому. Потом повалил на пол. Вонзил нож в бедро. Лезвие сломалось. Пальцами раскрыл зияющую рану: «Посмотри, какой целлюлит. А я ж худеньких люблю». «Знаю», — хмыкнула Комар и подала извергу другой нож. Луга разорвал на несчастной майку: «Отрезать ей грудь, чтоб ты поверила?» «Нечего лапать!» — Комар присела на стул и закурила. Осатаневший Луга наносил удары ножом в грудь, шею, спину. Бил кулаком, ногами. «Хватит, — наконец остановила его Комар. — Доказал». И добавила, с ухмылкой нагнувшись над изуродованным до неузнаваемости уже давно бездыханным телом: «Тоже мне красотка нашлась». Прихватив из холодильника бутылку водки, которую Алина держала для гостей, дикари выключили свет, защелкнули дверной замок и ушли. Водку они выпили дома. Перед тем как умиротворенно и безмятежно устроиться на супружеском ложе.
Оброненная Комар в пылу борьбы окровавленная перчатка уже на следующий день привела милиционеров в дом ископаемых неандертальцев. Сначала те все отрицали. Затем написали явки с повинной. И тут же отказались от показаний. Находясь в ИВС, слали друг дружке так называемые «малявы», в которых убеждали друг друга взять на себя всю ответственность за содеянное. На суде Комар все–таки признала вину. Частично. Луга настаивал, что к жертве даже не прикасался. Наоборот, пытался «помешать Тамаре убивать Алину». Не помогло. Франц Луга отправлен в ИК усиленного режима на 26 лет и 6 месяцев. Тамара Комар приговорена к 18 годам и 3 месяцам ИК общего режима.
***
...В материалах уголовного дела есть свидетельские показания одного человека. Всего полстранички текста. Но сколько в них мук, страдания, роковой безысходности. Это показания 10–летнего сына Комар от первого брака. Он не помнит своего отца. В младенчестве мать видел урывками. Пока Тамара веселилась, мальчика воспитывала бабушка. Но вот мама вышла из тюрьмы, закодировалась, ее восстановили в родительских правах. Два года несказанного детского счастья. Игрушки, обновки, прогулки по деревенскому парку. И тут... Он делал все, что, как ему казалось, поможет вновь обрести материнскую любовь и заботу. Пока взрослые пьянствовали, усидчиво корпел над книжками и тетрадками, чтобы хорошо учиться. Убирал в доме, мыл полы, кормил скотину, топил печь... По маминому требованию даже называл отчима «папа». Теперь у мальчишки снова нет мамы. Он снова живет с бабушкой. Ходит в школу, помогает по хозяйству. И плачет по ночам. От боли и отчаяния. Душа его заплевана и изранена. Самым близким человеком на свете. Родной матерью. А ведь жизнь у него только начинается. Страшно и горько. Лишь ради этого несчастного мальчика в материале изменены фамилии фигурантов уголовного дела.
Комментарий
Геннадий Клещенок, заместитель председателя Минского областного суда:
— Преступление уникальное. Обычно первую скрипку в кровавых историях такого рода играет обезумевший ревнивец. Здесь же наиболее изуверствовал тот, кто «доказывал» свою «верность». Но дело даже не в этом. Поражает абсолютное безразличие оголтелых нелюдей к человеческой жизни, к судьбе своего ребенка, их циничное упорство в желании любыми способами уйти от ответственности и полное отсутствие раскаяния в содеянном. Вообще, анализировать этот кошмар только с юридической точки зрения, на мой взгляд, просто невозможно. Ни за что ни про что, как бы походя, едва ли не ради забавы две деградирующие личности отняли жизнь у прекрасного человека. Ей бы жить да жить, любить, детей растить, карьеру делать... Но ничего этого не будет — вот, наверное, что самое ужасное.
