14 октября 2010 года в американском Кембридже умер один из выдающихся математиков XX века, выходец из Беларуси Бенуа Мандельброт. Во всем мире он был известен как создатель теории фракталов. Термин «фрактал» придумал сам Мандельброт. Под фракталами он понимал «бесконечные самоподобные геометрические множества или фигуры». Что это такое, не до конца осознают даже ученые, но теория фракталов позволяет описать строгими формулами периметр снежинки, расположение веток на дереве и даже бесконечные стихи вроде «У попа была собака…» «Фрактал» в переводе с латыни означает сломанный. Изломанный…
Недооцененный гений
Математиков массовое сознание издревле считало кем-то не от мира сего. Возможно, доля истины в этом есть. Не зря последние несколько лет нет для всего человечества занятия слаще и интереснее, чем обсуждать, заберет ли Григорий Перельман миллион долларов, причитающийся ему за доказательство гипотезы Пуанкаре, или откажется. При этом все люди искренне не врубались: то ли у Перельмана поехала крыша, то ли налицо изящная операция по обману гомо сапиенсов. «Кто из нас идиот? – гневно вопрошали шесть миллиардов землян. – Перельман или наш коллективный разум?!»
Бывший преподаватель одного из гомельских вузов, кандидат математических наук Игорь Титаренко (все имена и фамилии, а также некоторые места действия изменены, любое сходство или совпадение случайно) тоже был человеком со странностями. Коллеги единодушно отмечали его редкий талант и столь же единодушно соглашались, что Титаренко одержим бесом официального признания.
В высших учебных заведениях все преподавательские и профессорские должности выборные. При этом всем ясно, что должность заведующего кафедрой обычно занимает самый «остепененный» и опытный сотрудник. Но Титаренко не желал считаться с негласными договоренностями и постоянно на выборах выдвигал свою кандидатуру. Симпатий ему это не прибавляло.
Опубликовав несколько действительно новаторских работ по теории фракталов, Титаренко начал ходить по инстанциям, чтобы его рекомендовали Филдсовскому институту как самого вероятного претендента на получение медали Филдса – математического аналога Нобелевской премии, что тоже противоречило устоявшимся традициям научного мира. К тому же работы были хоть и интересными, однако до уровня Филдса все же недотягивали.
Когда через десяток лет коллегам надоела титаренковская жажда славы, они решили над ним жестоко подшутить. Дождавшись очередного присуждения медали, они ранним утром позвонили Игорю домой и радостным голосом сообщили, что медаль присуждена именно ему.
Самомнение Титаренко было настолько циклопических масштабов, что он ни на секунду не усомнился, радостно прибежал в институт и пригласил всех сослуживцев вечером на банкет в ресторан. Коварство друзей было так велико, что они не только пришли, наели и напили на солидную сумму. В разгар торжества в зале появился курьер, который принес заграничную телеграмму. Телеграмма была подписана самим Бенуа Мандельбротом. В ней мэтр поздравлял своего молодого последователя с международным признанием и желал дальнейших успехов в трудном и благородном деле изучения фракталов.
Секрет фокуса был прост. За неделю до того один из сотрудников института уехал в Париж на международную конференцию, где в то время проживал Мандельброт, и сам от его имени прислал телеграмму Титаренко.
Когда на следующее утро вся кафедра призналась Игорю в розыгрыше, тот вначале не поверил. Он кинулся звонить в Филдсовский комитет. Там его не поняли. Он связался с Академией наук. В секретариате просто бросили трубку. Он вышел в Интернет. Тот извещал, что медаль присуждена совершенно другим людям, самая легко произносимая фамилия одного из которых звучала как «Нго Бау Чау».
Профессор Мориарти?..
Удар по амбициозному математику был столь силен, что психика не выдержала. Титаренко решил мстить. От отца-военнослужащего у него остался именной пистолет. Почему после смерти родителя Игорь не сдал наградное оружие в военкомат (как должен был сделать по закону), не столь важно. Он дождался приезда с конференции шутника и, встретив его в коридоре родного института, разрядил в того весь магазин. Поднялась паника, но пока все метались, не зная, что предпринять, Титаренко удалось скрыться.
(Когда его поймают, психологи начнут копаться в подсознании преступника, разбираясь, что послужило изначальным толчком для расстрела. Выяснился интересный факт. В начале девяностых годов Титаренко был студентом Белорусского политехнического института и на его глазах однокурсник застрелил лектора, который отказывался исправить неудовлетворительную отметку. Титаренко несколько минут одиноко стоял над умирающим в полутемном коридоре и завороженно смотрел, как из разорванной пулей артерии рывками вытекает кровь. Это воспоминание и подсказало Игорю идею применить огнестрельное оружие.)
Скрылся он в чернобыльской зоне, понимая, что там его найти будет трудновато. Хоть Титаренко и сошел с ума, но логика и мышление у него от этого никуда не делись. Поэтому неведомыми способами ему удалось избежать нескольких облав, которые на него устроила милиция.
Когда первые страсти улеглись, убийцу объявили в розыск, но постепенно подзабыли, и Титаренко отсиживался в лесах больше года. За это время его рассудок полностью разложился. Титаренко почему-то решил, что все математики, а тем паче представители точных наук, – его личные враги.
Он решил мстить. Однако этому великому и вместе с тем окончательно сгнившему разуму было понятно, что если он начнет совершать убийства по какой-то единой системе, то его вычислят «на раз-два с плюсом».
И тогда Титаренко прокрался под покровом дьявольской ночи в близлежащую, не загаженную Чернобылем, деревню, нашел окраинный домишко, где в одиночестве спала приехавшая на каникулы шестнадцатилетняя школьница Вика Засадыч, тетя которой умотала в соседний колхоз на дружескую пьянку, проник в хату, изнасиловал девочку и убил ее…
Никто не связал смерть доцента кафедры математики гомельского вуза, в котором работал Игорь Титаренко, со зверской расправой над шестнадцатилетней Викой, учившейся в том же Гомеле в специализированной математической школе… Умен был фрактальщик! Перчатки надевал! Презервативы! Ни одного следа, который бы вел к нему, не оставил!
Неизвестно, где Титаренко брал деньги на свои похождения. Допустим, у него оставались валютные сбережения от публикации статей в международных журналах. Предполагаю, что он изначально откладывал часть своей зарплаты ради будущей дикой жизни. Но тогда возникает вопрос: почему психиатры, когда Игоря задержали, признали того невменяемым?
В правоведении есть железное правило: если обвиняемый заранее создавал для себя материальную «подушку», значит, он совершал все свои поступки сознательно. С заранее предусмотренным умыслом. В такой ситуации говорить о невменяемости бессмысленно.
После страшной гибели Вики Засадыч прошло несколько месяцев. Титаренко на перекладных добрался до Гродно и придушил тридцатилетнюю учительницу математики одной из самых знаменитых городских гимназий.
Пентаграмма дьявола
В 2008 году его, что называется, «перемкнуло по полной программе». Игорь Юрьевич носился по всей стране, точно метеор, и совершал убийства. Прекрасно понимаю, почему его не задержали. У кого хватит фантазии предположить, что интеллигентный, вычищенный, белозубый человек – тот самый маньяк, которого разыскивают все правоохранительные органы. Разве в здоровом мозгу возникнет предположение, что серийный убийца способен совершать каждое злодейство по особому, отличному от других, сценарию?
Если до 2008 года на счету Титаренко числилось лишь три трупа, то за следующий год он совершил целых пять зверств: преподаватель математики Новополоцкого колледжа, студентка физфака БГУ, программист из телефонной компании, расчетчик Сморгонского оптического предприятия, могилевский экономист…
И в конце концов, получилось так, что именно отсутствие системы сложилось в другую систему, которая и помогла вычислить маньяка. Говорю об этом с гордостью, потому что систему эту просчитал мой давний знакомый, который по первому образованию был именно математиком. Имя этого человека я называю с чистым сердцем: майор милиции Александр Александрович Дрозд.
Когда майор Дрозд по долгу службы анализировал нераскрытые преступления, он обратил внимание, что количество погибших математиков зашкаливает за все мыслимые пределы. Это напрочь выламывалось из принципов теории вероятности. Дрозда не остановило даже то, что все убийства были совершены различными способами.
Чем отличается человек с широким мышлением от заурядного обывателя? Тем, что мыслитель во всем старается найти строгую логику. Дрозд отличался именно этим качеством. Не зря в разговорах с ним мы часто вспоминали известную историю о том, как к великому американскому математику Джильберту пришел коллега и с тоской произнес:
– Вы слышали, сэр? Умер Эдгар По.
– А кто это такой?
– Как?! Вы не помните? Он же был вашим учеником!
– Ах, да! Это тот, который стал поэтом? Жаль, но для того чтобы заниматься математикой, у него было слишком мало фантазии.
Майор Дрозд зацепился именно за математическое прошлое жертв. А дальше сработала та самая пресловутая алгебраическая фантазия. На карту Беларуси сыщик нанес точки, где происходили убийства, соединил их прямыми линиями и увидел, что линии образуют геометрически правильную звезду. Точки пяти убийств венчали собой лучи звезды, а еще три располагались на внутренних пересечениях. В целом фигура являла собой классическую пентаграмму – перевернутую звезду, которая исстари считается символом Люцифера.
Вы представляете радость исследователя, который вычислил чужой замысел? Две «пустые» точки, в которых убийств пока не было, приходились на Червень и Осиповичи.
Майору оставалось только направить в эти города усиленные патрульные группы, приказав им взять под особое наблюдение всех, кто так или иначе имел отношение к точным наукам. Неудивительно, что уже спустя неделю Титаренко задержали в Червене…
Его не судили. Эксперты единодушно признали математика невменяемым, и Титаренко надолго отправился на лечение в сумасшедший дом. А горькая ухмылка судьбы еще раз посмеялась над ним: кандидатура Игоря Юрьевича действительно рассматривалась Филдсовским комитетом в 2010 году за работы о множествах Мандельброта. Теперь о медали ему, видимо, придется забыть навсегда. Жаль! Изломал, «исфракталил» он и свою, и чужие судьбы.
Рукописи его, кстати, исчезли. Не удивлюсь, если через несколько лет они будут опубликованы под чужим именем.
Глеб ГОНЧАРОВ, юрист, «ЗН»
