Теймураз Бочоришвили, директор ОАО «Славянка»:
— Запасного нет. И никогда не задумывался о его надобности. Потому как это… как бы вариант отступничества, а я предпочитаю идти только вперед!
Юрий Гроеров, ведущий ОНТ:
— В воздухе это просто необходимо. Главное — после открытия основного парашюта расчековать запаску. Кто прыгал, тот поймет. А на земле мой запасной парашют — это моя семья. Родные люди всегда рядом, на них всегда можно положиться. Что бы ни случилось.
Александра Садовникова, член национальной сборной по парашютному спорту:
— Парашютисты без запасного не прыгают… Всего у меня за плечами более 1.000 прыжков (первый — в 15 лет), и дважды были ситуации, когда выручал лишь запасной парашют: основной раскрывался неправильно, и безопасно приземлить его я не могла. Приходилось отцеплять. К слову, запасной парашют нужен не только в воздухе. У меня, например, есть несколько интересных бизнес‑идей. И если не удастся реализовать какую‑то из них — обязательно воспользуюсь другими. Конечно, я всегда надеюсь, что «запасной парашют» раскрывать не придется, но личная практика предостерегает.
Иван Жданович, журналист, главный редактор газеты «Голас Радзімы»:
— Запасны парашут для кожнага з нас — Бацькаўшчына, бацькоўская хата. І ў мяне такі ёсць — у маёй роднай вёсцы Яцкаўшчына, што пад Клецкам… Заўважыў: не адзін аднавясковец мой у Яцкаўшчыну вярнуўся — дабразычлівасць землякоў і, што хаваць, сад і агарод вельмі дапамагаюць, асабліва, калі ўжо наблізіўся «заслужаны адпачынак». Так што ўсім раю: «запасны парашут» трэба заўсёды падтрымліваць у належным стане. І тады ён вас ніколі не падвядзе.
Ольга Норина, писатель, Минск:
— С детства умею вязать. К тому же когда‑то я закончила курсы кройки и шитья и в 90‑е обшивала всю свою семью как заводной заяц. Бабушкин «Лучник» — это такой польский вариант «Зингера» — до сих пор в рабочем состоянии, и, если не дай, конечно, бог, умрет сегодняшняя цивилизация розетки, уверена: я всегда смогу сострочить любой шов. А еще и испечь великолепные пироги на продажу! И вообще: тем, кто пережил перестройку, как мы, наверное, уже ничего не страшно.
