Брестские хирурги-трансплантологи проводят операции с пластикой и заменой сосудов

«ДО НАЧАЛА операции осталось пять минут. Подготовьтесь. Наденьте бахилы, маску, шапочку, халат. Заходим!» — скомандовал заведующий отделением хирургии и трансплантации Брестской областной больницы, врач-хирург, кандидат медицинских наук Андрей ШЕСТЮК. Еще несколько шагов — и мы в операционном блоке. Я оцепенела: картинка не для слабонервных. Но любопытство взяло верх. На операционном столе — пациент, он уже под наркозом. «Это плановая операция на поджелудочной железе, — объясняет Андрей Михайлович. — Четыре с половиной года назад, когда открылось наше отделение, в больницу пришли «высокие» технологии. Теперь проводим сложнейшие операции, в том числе с пластикой и заменой сосудов, о чем раньше не могло быть и речи».

ОСНАЩЕНИЕ операционной, на мой взгляд дилетанта, чуть не как на космическом корабле. Ключевые принципы — автоматизация, совершенство, эргономика. Все в комплексе облегчает ювелирный труд хирурга. Уже потом, когда мы вернулись в отделение, Андрей Шестюк расскажет, что и сам во время стажировок в клиниках Брюсселя учился на точно таком же оборудовании, которое сейчас в областной больнице.

Брест, к слову сказать, стал первым в стране областным центром, где начали заниматься трансплантацией внутренних органов. В отделении хирургии и трансплантации уже прооперировано без малого 200 человек. В том числе проведены, и успешно, операции по пересадке печени и сердца.

Андрей Шестюк вспоминает «боевое» крещение — 20 мая 2011 года. Требовалось пересадить почку. Помогали знаменитые хирурги из РНПЦ трансплантации органов и тканей Олег Руммо и Олег Калачик. Пациент, которому провели трансплантацию, сегодня чувствует себя хорошо, даже наладил собственный бизнес.

Фактически с этой первой успешно проведенной операции и началась региональная программа трансплантации органов и тканей. В качестве базовой за основу нашей модели, адаптированной к белорусским условиям, взяли опыт Испании, Германии и США. В итоге хирурги из Бреста стали пионерами в деле развития отечественной трансплантологии, соответствующей всем мировым стандартам, на региональном уровне. За последние несколько лет система развилась так быстро, что внедрена в практику областных клиник.

Специфика в том, что и донор в системе (в регионах чаще всего рассматривают варианты только с посмертным донорством), и реципиент — люди, которые нуждаются в экстренной помощи, рассказывает заведующий отделением трансплантационной координации, главный нештатный специалист управления здравоохранения по трансплантологии Брестского облисполкома Ростислав Лавринюк:

— В республике все реципиенты объединены в единый лист ожидания. Если находится подходящий по всем медицинским показаниям донор, об этом сообщается на места. Мы приглашаем реципиента. За это время, к примеру, в любой точке Брестской области нужно изъять орган, провести его консервацию, транспортировку. Система такой координации — подход, оправдавший себя. Брестские хирурги и здесь преуспели. У нас, в сравнении с другими региональными центрами трансплантологии, самый минимальный в республике период — от непосредственно изъятия донорского органа до включения его в кровоток реципиента. Не больше восьми часов. То есть это время от момента изъятия органа до завершения операции.

Именно поэтому, когда появляется сообщение о появлении донорского органа, врачи отделения, откладывая все дела, стремглав летят в клинику: на кону — очередная жизнь. Хирурги, впрочем, меня одергивают, мол, «не спасаем жизни, а делаем ее более комфортной». Почему? Ответ на этот вопрос услышала от одного из пациентов.

ВЯЧЕСЛАВ Пчелин, 64-летний пенсионер из Бреста, в отделении с 6 октября. Эту дату считает своим вторым днем рождения, ведь девять лет был «привязан» к аппарату гемодиализа. Жизнь, которая, казалось, с каждым днем становится невыносимой, сейчас Николаевичу в радость:

— Девять лет через день приходилось ездить на пренеприятнейшую процедуру. Плюс два часа добираться до больницы и обратно. Состояние адское, настроение ужасное, даже хотя бы от осознания того, что когда-то я был совершенно здоровым человеком, а тут стал инвалидом первой группы. Поменялся образ жизни, мышление, опустились руки. И тут, как луч солнца среди сгустившихся серых туч, новость: есть донорский орган... Спасибо врачам за их бесценные золотые руки. Они подарили мне новую жизнь.

Пока Вячеслав Николаевич, как и полагается, в стационаре. Врачи наблюдают, как приживается почка, выбирают варианты лечения и оптимальную дозировку препаратов. Состояние пациента оценивают как хорошее. Пожизненное амбулаторное наблюдение — часть работы трансплантолога. Эта нагрузка в отделении лежит в первую очередь на докторе Екатерине Скочиковской. С особой тщательностью она относится к наблюдениям и подбору терапии:

— Первый месяц после вмешательства наши пациенты наблюдаются каждые 7—10 дней, второй — с паузой до 14 дней. До одного года — раз в месяц, после, скажем, раз в четыре — восемь недель. Но все, подчеркиваю, очень индивидуально, поэтому важна тщательность, скрупулезность. Мелочей здесь быть не может. Да, своей работой мы повышаем качество жизни пациентов — они могут полноценно жить, отдыхать, любить, рожать детей. Но не стоит забывать о человеческом факторе, поэтому соблюдение всех назначений, режим бережливости, нюансы в диете — строжайшие условия.

А ведь операции по трансплантологии — удовольствие не из дешевых. Цена (и это только на «черном рынке» Индии, Пакистана, Китая) колеблется в пределах от 80 до 140 тысяч долларов за почку, до 200 тысяч долларов — печень и сердце. Что говорить о серьезных западных центрах, где стоимость пересадок в разы выше?

СМЕЮ надеяться, недалек тот день, когда брестскому отделению хирургии и трансплантации будет придан статус регионального центра. К этому есть объективные предпосылки. Хотя бы то, что опыт брестских хирургов — основа системы в других регионах. 

uskova@sb.by

Фото автора и из архива Брестской областной больницы