В приложении к «СБ» «Союз. Беларусь — Россия» от 16 января напечатан вопрос читателя о том, будет ли установлен особый правовой статус «детей войны» в Беларуси. Из опубликованного ответа следует, что внесение изменений в действующее законодательство и расширение перечня льготных категорий граждан пока не предполагаются. Я тоже отношусь к поколению детей войны и хочу высказать свое мнение по поводу особого статуса «детей войны».
Считаю, мы все уже имеем свой правовой статус — гражданина Республики Беларусь! И по мере возможности государство подкрепляет его материально. Моя небольшая страна пережила страшные годы Великой Отечественной войны и послевоенное лихолетье. Всем известно, как сильно пострадали тогда белорусы, но наша родина крепла, обновлялась, расцветала. И те, кто сегодня трудится на производстве — в солигорских шахтах, у станка на заводе, в поле, на животноводческой ферме, зарабатывают деньги не только для себя и своей семьи, но и средства на выплату пенсий, обеспечение уже существующих различных социальных льгот. Так стоит ли возлагать на молодежь дополнительную нагрузку? Наверное, нет.
Евгения ЮНАЦКЕВИЧ, Лепель.
Кондуктор или контролер?
Городские власти обещают в августе полностью убрать из нашего общественного транспорта ставших уже привычными кондукторов–контролеров. Механические компостеры снимают, заменяют электронными и так называемыми валидаторами для электронных проездных билетов, а значит... кондукторы больше не нужны, решили транспортные специалисты. Лично мне их логика непонятна. Причем здесь вообще кондукторы? Нет кондуктора — нет возможности оплатить проезд прямо в автобусе или трамвае, что для людей очень удобно. Снова придется искать киоск «Союзпечати», чтобы купить талончики, которых, кстати, случается, в продаже и не бывает, да и не поставишь на каждой остановке такой киоск, это же не станции метро. Ну а если торопишься и нет возможности рыскать по городу? А если инвалид, для которого лишние 100 — 200 метров — уже существенный путь? Говорят — покупайте специальные проездные карточки. Но всем ли подойдет такой вариант, для всех ли окажется удобным? Ведь сейчас тоже существуют проездные билеты. Тем не менее каждый день вижу: услуги кондуктора в общественном транспорте пассажирами востребованы! Кстати, а куда денутся освободившиеся работники, точнее, работницы? Может, их отправят в контролеры? Контролеров собираются снабдить специальными, тоже электронными терминалами, с помощью которых те будут проверять проездные документы — почти как пограничный контроль. Наверное, тогда для большей эффективности борьбы с безбилетниками входы и выходы в транспорте станут каким–то особым образом блокировать, перекрывать, чтобы возможный нарушитель не выскочил, не прорвался через кордон, пока до него дойдут с таким электронным сканером. Представляете, сколько стресса и испорченных нервов нас ожидает? А какого времени эта процедура потребует! И главное: выходит, априори предполагается, что, несмотря на всю электронику, «зайцы»–то останутся! Ради чего в таком случае весь огород городить? Может, все–таки лучше тратить деньги на то, чтобы создавать максимальные возможности и варианты для оплаты проезда, чем увеличивать штат контролирующих бригад? Здесь должно быть, как в медицине, когда болезнь легче предупредить, чем лечить.
Понимаю, что могу каких–то тонкостей, нюансов не знать, не понимать. Но я не согласен с тем, что кондукторов снова не станет. И вообще: в вагоне поезда есть проводник, в салоне самолета — стюардесса, они помогают пассажирам, следят за порядком. На мой взгляд, в салоне автобуса или троллейбуса такой хозяин, распорядитель тоже совсем не лишний. Думаю, соответствующим специалистам надо еще подумать над некоторыми особенностями предполагаемой реформы.
Антон Иванович, Минск.
Интеллекту нужна мотивация
Часто приходится слышать, что талантливая молодежь сегодня не очень стремится посвятить свою жизнь образованию и науке. Не секрет, что конкурс при поступлении в магистратуру, аспирантуру может составлять 1 человек на место. Разумеется, решение продолжать обучение на этих ступенях высшего образования принимают ребята наиболее мотивированные, толковые. Поэтому вопрос о конкуренции здесь, скорее, иллюстрирует другую важную действительность. Оплата интеллектуального труда остается на достаточно низком уровне. Известно, есть понятие редукции труда, то есть «сложная» (творческая, интеллектуальная) работа во всем мире оплачивается значительно дороже, чем «простая» (к примеру, в сфере обслуживания). В нашей стране материальная мотивация к научным исследованиям должна быть более достойная. Сегодня есть сферы, где выпускники вузов в первый год работы получают больше, чем профессора...
От знакомых, занятых в университетской науке, приходилось слышать и о том, что у профессорско–преподавательского состава вузов слишком большая учебная нагрузка. В западных университетах профессор, скажем, имеет нагрузку в несколько раз меньше. Есть профессора и преподаватели, которые вообще не ведут часы, но они ответственны за научно–исследовательскую работу. В нашей же нормативной базе это пока не предусмотрено.
В деятельности университета именно наука должна быть на первом плане. Только она может проанализировать реальное состояние всех процессов в обществе и, отталкиваясь от проблем, помочь с их решением. И от того, насколько эффективно будет работать эта сфера, будет ли в ней обеспечена преемственность поколений, зависит очень многое в нашей жизни.
Владимир СИДОРОВИЧ, Гомель.
Советская Белоруссия №24 (24407). Пятница, 7 февраля 2014 года.
