У каждого свое поколение

А если предположить, что единицей развития социума является жизнь одного поколения? То есть допустить, что в основе происходящих в обществе изменений лежат не эпохи, не общественно-экономические формации, не цивилизации, а именно одна-единственная жизнь? Одна жизнь - но целого поколения? Ведь многое в этом случае становится ясным и понятным. И проблема отцов и детей, и непонимание мировоззренческое между людьми разных поколений, и разная жизненная философия, и смена "измов", как государственных, так и личных...

Вот Никита Хрущев на XX съезде "смял" Иосифа Сталина. Гадают, предполагают, доказывают предпосылки - причины этого феномена. А может, все дело в том, что Хрущев - человек иного поколения, нежели Сталин? И понимая, поддерживая генералиссимуса в главном, "щирый хохол" осознал, прочувствовал наступление новых времен? Леонид Брежнев с маккиавелиевской хитрецой развенчал своего предшественника - это новое поколение вступало в свои права? Реликты брежневского правления - Черненко и Андропов - были сметены наступающим М.Горбачевым. А то, что эпоха Ельцина мало чем отличалась от эпохи Горбачева, вполне объяснимо - это ведь люди одного поколения.

Мы достаточно часто говорим: "поколение фронтовиков", "поколение перестройки", а то и просто - "шестидесятники", "семидесятники"... В этих неясных дефинициях отражается понимание единства поколения. Да, люди разные, да, мысли их обуревают совсем не идентичные. И в то же время есть среди них некий общий океан чувств, ментальный остров, родственность миропонимания и миропознания. Если ты и я пели у пионерских костров, собирали металлолом, ездили по стройотрядам, строили железные дороги и были патриотами не по слову, а по духу, то мы узнаем друг друга в любой толпе. Если мы 10 лет вбирали в себя пыль перестройки, грязь порнографического, бандитского дна, всеядность телепридурков, а потом долго чистились-выздоравливали - мы тоже узнаем друг друга: или на больничной койке, или в торговом ряду, или где-нибудь на Кипре.

Нынче легко наблюдать взросление, социализацию новой генерации, нового поколения, уже постперестроечного закала. Это прагматики, целеустремленные реалисты, менеджеры-экономисты, дельцы-добытчики. Они пытаются что-то реально сделать: построить дорогу, завод, машину, добиться признания в жизни быстро и энергично. Они не лежат на диванах, как мечтатели перестроечной поры. Они не берут в руки флаг. Именно они родили хамоватую присказку "Вот тебе и флаг в руки". Они предпочитают кейс, ноутбук, самолет и движение. Они уверены, что Бог создал людей по образу и подобию компьютера. Людей, увлекающихся философией, психологией и литературой, они искренне жалеют - точно так же жалел Наполеон молодых людей, предпочитающих мирный труд военному делу. Слово "экзистенциализм" они готовы понять и принять - но только в том случае, если это крепежная деталь или вид медной проволоки.

Поколение любой эпохи самодостаточно. В своих известных мемуарах маршал Жуков пишет о 30-х годах: "Как же хорошо мы начинали жить!" И в его словах - чистая правда, несмотря на ГУЛАГ, приближающуюся войну и прочие беды. Надо понимать тот простой факт, что поколение периода его расцвета готово примириться с любой несправедливостью, любыми бедами и проблемами. Хотя бы потому, что оно начинает жить, что оно молодо, что жизнь брызжет из него не хуже вод Ниагарского водопада. В этом смысле глупо, непродуктивно упрекать кого бы то ни было в том, что они "жили не так". Что они были "несчастны", "угнетаемы" и тому подобное. Взрослеющее поколение счастливо всегда, что называется, по определению. Даже тогда, когда его удел - война или перестройка.

Вспоминается биография молодого Уинстона Черчилля: военная служба в колониях, плен, побег, угроза жизни. И это же время - "счастливейшее в моей жизни". Это уже из мемуаров британского политика. Молодой Бисмарк пил как лошадь, был известен тем, что приходя в гости, будил хозяев выстрелами в потолок. А однажды пришел на великосветский бал с дикой лисой - совсем в духе римских цезарей. Но кто посмеет сказать, что эти люди были несчастливы?

Помнится, еще со школьных лет в нас вбивали максиму о мрачности средневековья. Ну как же, костры, инквизиция и так далее. А может, и нынче не помешала бы инквизиция - скажем, для адептов тоталитарных сект? Но это к слову. А по существу надо сказать, что поколения средневековья были столь же счастливы и несчастны, как и любые иные поколения. Да, горел костер Джордано Бруно. Да, была бабушка, подносящая сухой хворост к этому огню, который никак не хотел разгораться. Но почему не вспоминают, что еретики со слезами на глазах просили своих инквизиторов избавить их от поселившегося в них дьявола? И те же инквизиторы тоже со слезами на глазах пытались облегчить участь несчастных, подвергнув их немедленной смерти.

Этими примерами хочется сказать две вещи. Во-первых, каждое поколение живет в рамках собственных ценностей, собственного понимания сути вещей. Во-вторых, любое поколение самодостаточно, представляя из себя живой организм, растущий и уходящий с той же неизбежностью, какая присуща всем живым существам.

Ну а как же быть с тем, что называют преемственностью поколений, живой связью времен и народов? Ведь никогда не было того, чтобы вот здесь заканчивалось предыдущее поколение, а здесь рождалось новое. Связь очевидна и органична - потому-то мы и говорим о памяти, генной предрасположенности, общем ментальном поле людей. Вот феномен Брестской крепости. Сказать, что и сегодня туда ходят люди, - банальность. А вот то, что среди посетителей очень много тех, кого называют "новыми белорусами", - реальность особого качества. Ведь все эти "новые" - хотим мы того или не хотим - и есть новая генерация, новое поколение, которое выбирает свои приоритеты. А вот в Брестскую крепость с собственными детьми приходит. И не хамит, "Здеся был Жорик" на руинах не малюет. А все почему? Да потому, что любое новое есть постройка не на голом месте. Ведь был же дед. Был отец, были корни на этой земле. А раз так, то рано или поздно нечто почувствуется, зашевелится в груди, заставит делать то, к чему вроде бы и не стремился и чего на первый взгляд вовсе не хотел.

Поколение - это вроде бы фантом, абстракция. Ну где его увидишь рядом? А вот как-то довелось - на Брестском гарнизонном кладбище. Лежат солдаты, а там, где год рождения, все больше 1922, 1921, 1920-й. То есть поколение может уйти, как скошенная трава, как дым сгоревшего костра, но это вовсе не значит, что этих людей не было.

Мне кажется, что людям одного поколения следует держаться вместе. Создавать клубы, общества, ордена. "Орден меченосцев" - для бывших членов КПСС. Общество "Последний демократ" - для наследников молодого Гайдара. Бар "У Горбачева" - для детей перестройки. Без всякой иронии - поколению есть о чем говорить с самим собой. И нет ничего плохого в легкой ностальгии по студенческим стройотрядам советской поры или раскрепощенности духа времен демократической эйфории. Просто надо сесть рядом да покалякать о чем-то своем, о женском...

А вот единства поколений в международном, так сказать, масштабе ждать нельзя. Нет такого. Ибо поколение национально по сути. Идеи, мысли могут переноситься - передаваться. А вот судьба национального поколения всегда уникальна. Вот ведь воевали, скажем, отнюдь не только братья-славяне. Но и немцы, англичане, французы, американцы. То есть нечто общее в судьбе есть. Но как только заговоришь о различиях, то сразу станет ясно, что пропасть обрывает любые тропы между национальными поколениями. Это касается и лозунга "За что боролись", и где боролись, и как, и какой ценой, и с какими последствиями и уровнем жертвенности. Ведь вот вроде война и для немца, и для славянина - все равно война. И все же это разные войны. И по целям, и по средствам. Примеров здесь не счесть, ограничусь одним. Рациональная, отмобилизованная, эффективная немецкая военная машина не знала ни феномена воздушных таранов, ни самопожертвования в виде подвига Александра Матросова. А та же Брестская крепость? Фронт покатился далеко на восток, что оборонять - кусок железа да глыбы бетона? Рационалистический, прагматический западный ум отвергал саму возможность такого рода поступков. И здесь нет необходимости полемизировать относительно того, какой вариант поведения верен, а какой - нет. Речь о другом: судьба поколений, их крест все же неодинаков. И причина этой неодинаковости и в исторических судьбах, и в уровне цивилизованности, и в ментальной родословной.

Важно сказать и вот о чем: выбор поколения надо уважать. Нельзя хамить по отношению к тем, кто что-то уже сделал и ушел. Даже если этот выбор был чем-то неверным, ошибочным, все равно он - единственный, он - уже состоявшийся, за ним не тени, а люди. И дело здесь не только в неких трафаретных табу: скажем, связанных с войной, трудным послевоенным строительством. Дело в том, что любая переоценка сделанного предыдущим поколением предполагает констатацию того, что ты, сегодняшний, умнее своих отца и деда, вчерашних. Но разве это так? Влезьте в свой домашний фотоархив, переберите старые фотографии, посмотрите на мать-отца в детстве, на работе или отдыхе. Не думаю, что у вас появится мысль о том, что "жить надо было не так" или "надо было сделать умнее". И хорошо, что такой мысли не место в нашей памяти и в нашем настоящем. Полагаю, к слову, что одной из причин провала перестройки и был заявленный слепой критицизм в отношении ушедших поколений и сделанного ими. Точно так же политика, связанная с пиететом, пусть даже искусственным, перед прошлым и его представителями, позволит жить и развиваться.

Представляется, что мы должны быть достаточно оптимистичными в отношении того поколения, которое все более и более громко заявляет сегодня о себе. Да, они не знают того, что знаем мы. Но очевидно и иное: они уже знают то, что нам в каком-то смысле непонятно и чуждо. Они будут знать еще больше - и слава Богу, потому что жизнь и продолжается только тогда, когда новое поколение велит посторониться поколению уходящему.

И в заключение. Так в чем же "истина поколения"? Ответ прост: такого рода слова можно произносить только тогда, когда поколение ушло, когда сгладились могильные холмы, когда прошла горечь утрат. Сегодня мы достаточно спокойно рассуждаем о поколении декабристов и народовольцев, русских марксистов эпохи Плеханова и белорусских просветителей. А вот век XX еще не удается пустить по графе "Итоги". Он еще у нас в собственной крови. А потому и относиться к нему нужно, как к себе: уважительно и с пониманием.