Нашим читателям это имя хорошо знакомо прежде всего по актуальным комментариям на тему союзного образования, создания единого пространства знаний. Владимир Зданович, депутат Палаты представителей Национального собрания (уже третий созыв) и депутат Парламентского собрания Союза Беларуси и России, известный в Беларуси педагог, заслуженный учитель. Возглавляет Постоянную комиссию по образованию, культуре, науке и научно–техническому прогрессу национального Парламента. Непосредственно участвовал в подготовке и принятии действующего в стране законодательства в сфере образования.
Если провести аналогию с понятием «карьерный дипломат» — тот, кто прошел все ступеньки карьерной лестницы и вышел на солидные высоты, то Владимир Матвеевич — самый настоящий карьерный педагог: начинал много лет назад с замены «декретного» места воспитателя в сельской школьной продленке. Кому как ни ему знать о современной молодежи, если и не все, то очень многое. Опыт — приобретение, которое человек может при желании конвертировать в некие осязаемые ценности. Кто–то — в деньги, почему бы и нет? А кто–то, как мой собеседник, в полезные для всех идеи.
— Владимир Матвеевич, как вы думаете, жизнь год от года становится сложнее?
— Сложность жизни каждый оценивает по–своему. Очень трудно было пережить Великую Отечественную войну, затем поднимать страну, когда вокруг — голод, разруха.
Но люди видели перед собой конкретную цель, знали: будем хорошо трудиться — станем жить лучше. Их жизнь складывалась не то что проще, но более предсказуемо. Поэтому, если смотреть с материальной точки зрения, конечно, сейчас легче: нет голодных, разутых–раздетых.
Но, с другой стороны, мир стал очень изменчив, трудно предугадать, что нас ожидает всего через несколько лет. И это неизбежно накладывает отпечаток на поведение людей. Иногда я замечаю, что мы выглядим какими–то суетливыми, что ли. Хотя жизнь в сельских регионах спокойнее. Точнее, она размеренная и диктуется вековым укладом хлебопашцев. Там люди знают: им надо пахать, сеять, убирать урожай. И так всегда — из года в год. А вообще, если у человека достаток растет, со здоровьем все в порядке, в семье и с окружающими отношения ладятся, наверное, он скажет, что жить стало легче...
— А если сравнивать вашу депутатскую действительность начального периода и сейчас?
— Когда–то происходило очень много споров, причем частенько не по делу. Но, наверное, так и должно быть, ведь все тогда лишь начиналось. Молодая страна Беларусь определялась, как ей жить дальше, к чему стремиться, какой путь выбрать. Законодательная база только формировалась. Сейчас же работа Парламента, безусловно, стабилизировалась. Но вместе с тем и усложнилась. По всем направлениям законы в основном созданы, теперь необходимо их шлифовать, для чего необходимо хорошо знать и понимать, какие изменения требуются, что это даст государству и народу.
— Есть ли отличия в деятельности депутата национального Парламента и депутата Союзного Парламентского собрания?
— Начиная с 2000 года я постоянно участвую в интеграционных белорусско–российских проектах, главным образом, конечно, связанных с образованием. И позволю себе близкое мне по теме сравнение деятельности Парламента с учебным процессом. Так вот, можно говорить, что работа в парламенте — это как второе высшее образование. Ну а депутат, работающий еще и в союзном парламенте, получает уже два высших образования, причем одно — за рубежом. Он видит жизнь и перспективы сразу двух государств и принимает решения, исходя из их общей пользы. Кстати, у меня два брата в России: один — в Хабаровске, другой — на Дальнем Востоке.
Неужели я забуду о них и стану думать только о себе? Вот недавно прошла Олимпиада. Вспомните, как горячо белорусы болели не только за белорусских спортсменов, но и за российских! Это для нас совершенно нормально и понятно.
— Владимир Матвеевич, а как вы относитесь к традиционным сетованиям, что, мол, молодежь нынче «пошла не та»?
— Конечно, «не та». И о нас так говорили наши родители. Извечная тема отцов и детей. Убежден: молодежь наша хорошая, молодежь всегда соответствует своему времени. И российские ребята, и белорусские. И задача старших поколений не в том, чтобы упрекать их, что у них «не такие», на чей–то взгляд, черты характера. А в том, чтобы передать детям те качества, которые мы хотим ретранслировать в будущее. В том числе молодежь должна продолжать и нашу работу на единение. Поэтому парламентская комиссия Палаты представителей и Союзное Парламентское собрание настроены на активизацию взаимодействия с молодежью. Правда, иной раз, мы немного увлекаемся различными «развлекательными» формами работы. Маловато совместных реальных, конкретных дел — таких, когда и годы спустя можно будет с гордостью сказать: вот, смотрите, когда мы были молодыми, сумели это сделать.
— То есть сегодня молодежи нужен свой БАМ?
— Возможно, не в таком масштабе... Но что–то подобное. Например, я предлагал создать совместные белорусско–российские молодежные экипажи на уборке урожая. Или, может, нам мост построить так, чтобы одним своим концом он стоял на белорусской земле, а другим — на российской...
— Скажите, а у вас не складывается впечатление, что иной раз в работе с молодыми людьми используются инструменты и методы, более соответствующие именно тому периоду, когда строился тот самый знаменитый БАМ?
— Не могу согласиться. Мне, например, нравится, как проводится ставший традиционным молодежный лагерь «Бе–La–Русь», где собираются молодежные активисты Беларуси, Латвии и России. Потом ребята возвращаются домой, к своим друзьям и рассказывают о том, что увидели и узнали. Сегодня круг знакомых одного молодого человека превышает сотню человек. Представьте, какая коммуникация! А если учесть, что каждый год состав участников лагеря меняется. Сколько добрых и умных идей разлетается по свету! Но вы правы в том, что нас в свое время можно было зажечь лозунгом. Современная молодежь все–таки более прагматична.
Сейчас в Парламентском собрании обсуждается создание своей молодежной структуры. Смысл ее в том, чтобы дать молодым людям возможность рассказывать о том, чего они хотят, что планируют сделать, исходя из своего, молодого миропонимания. А мы бы помогли им реализовывать интересные и перспективные задумки. К сожалению, пока таких проектов немного. Чаще предлагают создание печатных изданий и организацию стройотрядов. А чего–то нового не наблюдаем.
— Вы немало лет работали в сельских школах. На ваш взгляд, какое оно, новое поколение глубинки?
— Во все времена сельская молодежь отличалась трудолюбием, которое прививалось и прививается до сих пор, с самого раннего детства, иначе в деревне просто не выживешь. Может, поэтому среди нынешних известных и авторитетных в нашей стране людей так много уроженцев села. Молодые сельчане отличаются весьма пробивным, как теперь говорят, характером, больше приспособлены к жизни, поскольку росли не в тепличных условиях. Они видят свою дорогу и рассчитывают в первую очередь на себя, а не на других. Сейчас находятся желающие доказать: мол, молодежь в деревне забитая. Неправда! В глубинке хватает талантливых молодых людей. Они показывают успехи в труде на тех же, как ни прозаично это звучит, фермах, полях. Мы их видим во время чествования на «Дажынках», вручения государственных наград.
— Считаете, у сельских ребят есть реальная возможность подняться на социальный верх?
— Не только есть, но и увеличилась. Если нынешний абитуриент из глубинки талантлив и старателен, и сегодня он поступит на бюджетную форму обучения. Ведь количество бюджетных мест практически не меняется: сколько их было в советские годы, столько и сохранилось. И уже ставится вопрос об отмене раздельного конкурса при поступлении в вуз для сельских и городских выпускников. Потому что на тестировании сельчане нередко показывают результаты выше, чем городские школьники.
Вообще в Беларуси понятие провинции весьма условное — страна небольшая. Сам я родился в глухой деревне на Брестчине, на Полесье. И поступил в 1974 году на факультет радиофизики и электроники БГУ. Случается, можно слышать упреки, что в сельских школах недостает оборудования, тех же компьютеров. Я бы советовал таким скептикам проехаться по белорусским сельским школам и посмотреть. В ряде случаев в школах, расположенных в центрах СПК, материальная обеспеченность превышает даже столичную.
— Раньше молодые люди равнялись на идеальные образы Павки Корчагина, молодогвардейцев... Сейчас такого нет.
— Скажем так: недостаточно.
— А они нужны?
— Юный человек всегда хочет на кого–то равняться, когда бы это ни происходило. И от того, какие образы будут формироваться в качестве идеалов молодежи, зависит будущее страны.
— Вы педагог, учите других. Но, наверное, и сами получали в жизни свои уроки.
— Я до сих пор ощущаю себя студентом. Вся моя жизнь — сплошная школа...