Тяжкая чаша

Что главное в работе государственного обвинителя?

Для начала разговора с государственным обвинителем, старшим помощником прокурора Новополоцка Евгением Грищенко у меня было заготовлено три вопроса: что о вас думают (или говорят) обвиняемые до суда? Во время суда? И после суда?

- Всякое думают и всякое говорят. Один осужденный после вынесения приговора, показав на меня пальцем, ребром ладони провел себе по горлу. Дескать, отсижу срок и рассчитаюсь. Меня такие угрозы не пугают, да они и единичны. А вот благодарностей немало: я слышу их от людей, к судьбам которых имею самое непосредственное отношение. Если бы я кого-нибудь боялся - в прокуратуре не работал бы. Не хочу себе льстить, но мне нравится, когда обвиняемые и их родственники хотят, чтобы государственным обвинителем в суде был я. Значит, уверены в том, что к делу подойду честно, объективно, по закону.

Евгений Иванович привел любопытный факт. Лет пять назад по старому Уголовному кодексу обвиняемому грозило от 5 до 10 лет лишения свободы - кража с проникновением в жилище. Отягчающие обстоятельства - особо опасный рецидивист, восьмая судимость, преступление совершено в стадии алкогольного опьянения. В ходе рассмотрения дела подсудимый откровенно поведал мотивы своего преступления: он и его брат - закоренелые преступники, по очереди "ходят" в тюрьму, нигде не работают, пенсий не получают, сам болен туберкулезом, брат инвалид, денег на жизнь нет. Вынужден был... И что уворовал? Поношенные ботинки из общего коридора. Всего лишь... Будь обвинитель неопытным - просил бы назначить суровое наказание в рамках статьи - от 5 лет и выше. Взвесив все исключительные обстоятельства дела, Грищенко предложил суду меру наказания ниже низшего предела - 3 года. Суд согласился. В своем последнем слове матерый вор благодарил работника прокуратуры и плакал как ребенок. Несмотря на 20 лет, проведенных в колониях, душа у него не очерствела.

- Государственный обвинитель в преступнике должен видеть в первую очередь человека, - считает Евгений Иванович, - а потом преступника, мотивы его действий. Мое кредо - наказание неотвратимо, но с учетом личности и обстоятельств совершенного преступления.

Сложнее разбираться в тех случаях, когда обвиняемый на суде юлит, не признает свою вину, меняет показания, любыми способами пытается уйти от ответственности. Восемнадцатилетний парень ночью проник в жилище одинокой женщины якобы для выяснения с соседкой личных отношений. Та оказала сопротивление ночному "гостю" и была зверски убита. Подсудимому светил срок от 8 лет до пожизненного заключения или смертной казни. У государственного обвинителя не дрогнул голос, когда он предложил осудить юного изувера на 20 лет лишения свободы. Суд учел убедительные доводы и доказательства, представленные прокурором, и согласился с его мнением, хотя адвокат настаивал на минимальном сроке.

- Вы знаете, что такое виктимология? - спрашивает у меня Евгений Грищенко и сам же отвечает: - Это наука о преступном поведении жертвы. То есть когда сама жертва своим противоправным поведением способствует совершению преступления. Был такой печальный факт, когда муж убил свою жену, с которой прожил около 30 лет. Последние годы он не жил, а мучался с ней. Она пила, изменяла ему, неделями не появлялась дома и однажды, когда муж вернулся с работы, довела его до того, что у мужчины не выдержали нервы... Он забил ее ногами до смерти. Свидетели были на стороне преступника, рассказывали суду, как он пытался спасти супругу от падения в пропасть. Не получилось... Та же статья - убийство: от 8 лет до высшей меры наказания. По моей просьбе суд вынес приговор - 10 лет лишения свободы. Вроде мягкий приговор, но...

- Страшные истории рассказываете, Евгений Иванович. Кражи, грабежи, убийства... Вам не снятся по ночам кошмары?

- За 20 лет работы в прокуратуре привык ко всему. Бывают и бессонные ночи, и переживания, и волнения. Но я такой же человек, как и все. Только специфика работы у меня своя - надзор за законностью судебных решений по уголовным делам, опротестование каждого незаконного приговора суда. А в судебном заседании я - государственный обвинитель, человек, наделенный правом обвинять того, кто переступил закон.

- Разве могут быть незаконные решения?

- Если бы их не было, то зачем тогда государству прокуратура? Ведь с петровских времен прокурор - это "око государево". Хотите, приведу пример?

Мужчина средних лет долгое время нигде не работал, промышлял квартирными кражами. На одной из них попался. Но на суде заявил, что в день кражи находился в Украине. В обоснование своих доводов представил свидетеля, который доказывал, что возил его туда на своей машине, что там их останавливал работник ГАИ, что в обменном пункте они меняли валюту, чтобы оплатить штраф и т.д. Адвокат настаивал на том, что его подзащитный невиновен. Напрашивался оправдательный приговор. Государственный обвинитель ходатайствовал перед судом о приостановлении производства по делу для сбора дополнительных доказательств. Через некоторое время компетентные органы Украины сообщили о том, что автомашина с таким-то номерным знаком не пересекала границу, что работники ГАИ ее не останавливали, что в таком-то населенном пункте нет обменника. Представленные гособвинителем доказательства начисто опровергли алиби подсудимого, и преступник понес заслуженное наказание.

- Главное в нашей работе, - говорит Евгений Грищенко, - чтобы невиновный не был осужден, а виновный получил по заслугам: ни больше, ни меньше.

Не хотел я затрагивать больной вопрос для судей и обвинителей, но все-таки спросил у Евгения Ивановича

: - Потерпевшая сторона часто говорит о том, что родственники подсудимого кому надо "хорошо заплатили", поэтому он оправдан или получил маленький срок. Такое разве возможно?

- Однажды после вынесения приговора потерпевший, недовольный решением суда, громогласно мне заявил: "Ну что, на лапу тебе хорошо дали?" Мол, почему такой малый срок попросил? Я тут же в присутствии всех ответил ему: "Извинитесь немедленно. Иначе я поставлю вопрос о привлечении вас к уголовной ответственности за клевету". Гражданин вынужден был просить прощения, понимая, что не прав, погорячился. Моя совесть перед людьми чиста. Давление на меня со стороны, просьбы, уговоры, различные соблазны бесполезны. Я служу только Закону. Испытываю истинное удовлетворение от своей работы тогда, когда бывший преступник после выхода на свободу при встрече протягивает мне руку, здоровается. Значит, я когда-то не допустил ошибки, предлагая суду законную и обоснованную меру наказания.