С Андреем Драницей — уроженцем деревни Крупки Минского района — изначально что–то было не так. О таких говорят: «В семье не без урода». Парню еще 18 не исполнилось, когда он — не в теории, на практике — познакомился с Уголовным кодексом. Загремел под суд за кражу. Вместе с приятелями в Логойске обчистил квартиру. Утащили немало: модный в 1991 году сервиз «Мадонна», украшения из мельхиора, хрусталь, деньги... Малолетку Андрея тогда пожалели. Решили не портить биографию и приговорили к 1 году исправработ с отсрочкой приговора. Надеялись, наказание послужит Дранице хорошим уроком. Но, однажды ступив на кривую дорожку, тот уже не смог с нее свернуть.
Волчьи повадки
Во второй раз на скамье подсудимых Андрей оказался, едва справив совершеннолетие. Учиться, работать — это было не про него. Ему нравилась жизнь вольная, разгульная. Возвращаясь после очередной попойки, нетрезвый Драница на улице зацепился взглядом за случайного прохожего. Что–то в нем Андрею не понравилось, и он, как дикий зверь, напал на человека сзади. За хулиганство срок дали уже реальный. Андрей на 2 года и 3 месяца отправился за решетку.
На свободу вышел в 1995 году. Дикая тварь, однажды угодив в западню, становится осторожнее, старается избежать опасности. На время затаился и Драница. Но долго сидеть в своем логове этот волк–одиночка не смог. А жить как все — работать, создать семью — не хотел. В итоге в 1997 году снова сел за грабеж. Видимо, былые «заслуги» подняли его авторитет в глазах дворовой шпаны. И когда Драница предложил пацанам пойти «на дело», те с удовольствием поддержали «классную идею». На трассе тормознули машину с российскими номерами. Пока несколько человек отвлекали доверчивого водителя, остальные шарили в кабине. Недосчитался россиянин тогда 27 тысяч рублей. Андрея за грабеж «закрыли»: в колонии усиленного режима он должен был провести полтора года. Волк, запертый в клетку, становится еще более агрессивным. Так и Драница в тюрьме дерзил, нарушал режим. В итоге к сроку за грабеж приплюсовали еще год.
Червоточина
В качестве обвиняемого засветился Драница в 2001, 2003 годах. О своей жизни он мог бы сказать: «Мой дом — тюрьма». Впрочем, в середине 2000–х, переехав на новое место жительства в Могилевский район, Андрей поутих. Даже маляром–штукатуром в частную фирму устроился. Холостяк, жил в деревне со старушкой матерью — порядочной, работящей сельчанкой. Та до сих пор понять не может, в кого таким сын уродился. Растила его, как все, воспитывала, ни в чем не отказывала. Но от него не то что помощи, слова доброго не слышала. То рычит, то деньги на выпивку требует. Свои деньги у Андрея быстро закончились. Ему, не привыкшему работать, горбатиться на стройке скоро надоело. А выпить хотелось все чаще... Устав от вечных придирок и тирании, мать даже в милицию обращалась, просила повлиять на сына–тирана. Участковый домой к Дранице периодически наведывался, уговаривал за ум взяться. Но тот в ответ лишь огрызался. Ему, мол, и так хорошо, старуха — родная кровь — прокормит.
Атрофия совести
Сидеть в засаде, нападать на мужиков из–за угла, лезть через форточку в чужую квартиру Драница больше не хотел. Опасно. Да и возраст уже не тот, когда тебе под 40, а здоровье ослаблено тюремной баландой, рискуешь однажды нарваться на чей–нибудь увесистый кулак. И Андрей решил: надо искать жертву послабее. Стал грабить одиноких стариков. Подкарауливал их на улице, провожал до подъезда и в темноте наносил удар...
80–летняя могилевчанка в тот день получила в банке пенсию. По дороге зашла в магазин, купила к ужину хлеба, творожка да молока. До квартиры добро не донесла. Кто–то, прокравшийся следом за ней в подъезд, на лестничной площадке саданул ее по голове. Старушка — божий одуванчик — оказалась на удивление крепкой. От удара потеряла слуховой аппарат, но не сознание. Мертвой хваткой вцепилась в свою сумочку, которую пытался вырвать грабитель, стала звать на помощь. Ее крики услышали сын и соседи. Когда в подъезде одна за другой стали открываться двери, грабитель, испугавшись, пустился наутек. По подозрению в преступлении задержали Драницу. Но Андрею повезло. Хотя следователи подозревали, что он причастен к нападению, улик найти не смогли. Да и бабушка, на которую напали в темноте, Драницу в ходе следствия не опознала. В итоге рецидивиста отпустили «за недоказанностью».
Но в декабре 2010–го Андрея все же осудили за аналогичное преступление. В подъезде дома по Витебскому проспекту в Могилеве он напал на старика. Ударил со спины, сбил с ног, отнял пакетик клубники и кошелек. Выгреб из него все, что было, — каких–то 14 тысяч рублей.
Поскольку особых повреждений при падении пенсионер не получил, сумма ущерба оказалась незначительной, а все судимости Андрея к тому времени были погашены, Драницу приговорили к 6 месяцам лишения свободы.
Мягкое, по мнению многих, наказание, сам Драница, по словам судьи Октябрьского суда Могилева Ирины Тепловой, счел слишком суровым. Подал кассационную жалобу в областной суд. Тот оставил приговор в силе. Этим летом Андрей, отсидев 6 месяцев, вышел на свободу. И... снова открыл охоту на стариков. В суде Ленинского района Минска мне рассказали: в подъезде дома он напал на пенсионера, отнял кошелек и пакет с продуктами. Того, кого назвать человеком язык не поворачивается, опять отправили в колонию. Теперь уже на два года.
Прямая речь
Что делать, чтобы такие, как Драница, выйдя на волю, вновь не принялись за старое?
Судья Ирина Теплова: «Надо ужесточить уголовную ответственность. Преступления против стариков — это преступления против человечности. Отсидит негодяй не 2 года, а лет 7, глядишь, не пойдет больше «на дело».
Заместитель председателя Могилевского областного суда, председатель коллегии по уголовным делам Игорь Прошко: «Уровень рецидивной преступности достигает 40 процентов. Считай, каждый второй, побывавший в тюрьме, снова совершает преступление. Отправлять всех поголовно на длительный срок за решетку неразумно. Мы же, налогоплательщики, содержим этих воров, грабителей, убийц. Надо совершенствовать систему ресоциализации осужденных. Помогать адаптироваться к нормальной жизни, найти жилье, работу».
Фото автора.
