В тот год Олег, взяв в аренду несколько десятков гектаров земли, вырастил богатый урожай пшеницы. В июле вместе с мужем сестры Андрюхой намолотили 155 тонн. А девать зерно, оказалось, некуда. Незалежное государство предлагало сдавать пшеницу по ценам ниже себестоимости. К тому же вышел дурацкий закон, запрещавший вывозить продовольствие за пределы региона. В том числе и из житницы – Херсонской области, которая испокон веку кормила хлебом, почитай, всю Украину. В предыдущем году Олег с Андрюхой «попали» на два «КамАЗа» потом и кровью выращенных знаменитых херсонских арбузов. Кое-как удалось продать в Кировограде, едва отбив собственные деньги. Да и то только при помощи вдруг проникшихся к бедам честных селян-тружеников местных бандюков: увидев заскорузлые мозолистые руки, они не стали облагать мужиков данью, охраняли даже…
Словом, достала вконец такая жизнь...
А теперь чуть-чуть поподробнее.
В начале пятидесятых восемь белорусских семей из разоренной войной Гомельской области подались в поисках лучшей доли на Южную Украину. Осели в большом селе Новодмитриевке, в Приазовье, в Херсонской области. Люди рукастые, трудолюбивые, к тому же добродушные и неприхотливые. Словом, как говорится, пришлись ко двору.
Село в ту пору было богатое, процветающее.
В семидесятые колхоз «Червоный Сиваш» стал миллионером. На праздник урожая передовым комбайнерам, скотникам, дояркам под музыку возле колхозного Дома культуры выкатывали дико дефицитные тогда мотоциклы «Урал» и новенькие «Жигули». Здесь всегда жили своим трудом, не побирались, не одалживались. И Таврия щедро воздавала за труды.
Беда пришла с развалом Советского Союза. Для начала незалежные власти развалили колхоз, объявив всех вольными хлебопашцами. Колхозникам торжественно раздали земельные паи и велели богатеть не по дням, а по часам. Для людей, не сведущих в экономике сельского хозяйства, поясню одно простое правило: литр горючего не может стоить дороже, чем литр молока. Да вот только ситуация, когда литр солярки стал стоить пять гривен, а литр молока у селян принимают всего лишь за гривну с копейками, когда накрылась районная «Сельхозтехника», снабжавшая хозяйства запчастями, процессу обогащения отнюдь не способствовала.
А потом началась эпоха пожаров. Сгорела колхозная баня, сгорели мастерские, сгорел Дом культуры, когда-то лучший в районе. В новогоднюю ночь при загадочных обстоятельствах полыхнула мельница…
К селу подступила нищета. В некогда благословенном краю появились бомжи и нищие. Зимой у многих людей не было денег на покупку угля. Стали пилить фруктовые деревья – абрикосы, сливы, черешни. То, что годами взращивалось дедами… Апофеозом же, наверное, того страшного времени стал тот день, когда со старого сельского кладбища исчезли несколько деревянных крестов. Кто-то ночью спилил их на растопку печек… Случай для богобоязненной Украины вообще немыслимый.
И тогда сивашские белорусы отправили на этническую родину разведчика – посмотреть, поговорить с людьми, прояснить ситуацию.
Витька-разведчик вернулся зачарованно-задумчивым. Много рассказывал про агрогородки, про автотрассы европейского уровня, про социалку, про отношение к рабочему человеку со стороны властей.
– Хлопцы, там, если ты работаешь на земле и водку не жрешь, жить можно очень здорово, – говорил гонец, – там, по крайней мере, к человеку не относятся как к сорной траве. А руки на селе очень нужны.
И тогда Олег решился. Наверное, все-таки есть она, генетическая память. Ему снятся родные отцовские Калинковичи, в которых никогда в жизни не был, снятся по-своему, как будто картинки из давно забытого детства, которого там не было…
– Мне снится Беларусь, постоянно снится, – рассказывает Олег, – знаешь, что именно? Аисты, поле ржи, речка, домик на опушке леса. Знаешь, как будто я бегу по ржаному полю, а между колосками синими капельками мелькают васильки. Смешно, наверное, да?..
Только вопрос – как уезжать? Что ждет впереди? Здесь, на Украине, все-таки какая-никакая, но налаженная жизнь, хоть и «под гнетом», как говорит Олег, «оранжевых». Очень хочется верить, что историческая родина примет своих детей.
– Куда нам обращаться? Мы хотим уехать в Беларусь. Причем не в банках работать, не на биржах. Мы хотим пахать землю и растить хлеб. Неужели хлеб никому не нужен?.. Хотели написать письмо лично Александру Григорьевичу Лукашенко, которого очень уважаем, да ведь не дойдет, чиновники, боюсь, замытарят…
Беларусь! Прими своих детей, которым ты снишься!..
