Я с нежностью, слезами и благодарностью пишу эти строки о своем отце — Хляке Василии Савельевиче.
Ты был... Как трудно произносить эти слова сейчас. Ты был... Это значит, тебя уже нет.
Ангел–хранитель помогал тебе в войну: штурману, кадровому летчику истребительной и бомбардировочной авиации в ежедневных и еженощных боевых вылетах. Дважды горевшему в самолете и обмороженному, но не получившему ни одного ранения... Ордена Ленина, Красного Знамени, три ордена Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги»... Ты ушел за 74 дня до своего дня рождения. Седьмого мая тебе могло бы исполниться 99 лет.
Ты был для меня всем — отцом, матерью, другом, учителем и старшим братом. И я поверила, что ты будешь вечно. Ты был очень строг к себе. И ни разу не наказал меня, не повысил голоса. Не подвел.
С раннего детства я была очарована тобой. Всегда крутилась под ногами, готовая на все, лишь бы тебе понравиться. Однажды ночью ты улетел в срочную командировку. И мое молчание затянулось на неделю. Никакие отмычки в доме не могли совершить того чуда, которое мог только ты. Даже кусочек черствого хлеба, привезенного от «зайчика», воспринимался как самый дорогой подарок.
Мы постоянно ссорились со старшей сестрой за право идти от тебя слева и держать под руку. Ведь правая рука должна быть свободна, чтобы «отдавать честь». Эта привычка сохранилась у меня и сегодня...
Все последнее время я могла слышать по телефону твой бодрый голос. На вопрос: «Как ты себя чувствуешь?» — непременно отвечал: «Лучше, чем всегда!» А сам тихонечко ночью в темноте искал лекарство на ощупь, чтобы никого не беспокоить. Ты усыпил мою бдительность...
Ты был чрезвычайно скромным человеком. Никогда не надевал наград. Стоял в очередях. В свои 82 года по дороге на работу и с работы не занимал в транспорте свободные места. Предложение сесть отвергал с присущей тебе иронией: «Мужчина не должен занимать места слабых».
На мой детский вопрос: «За что ты получил орден Ленина?» — шутливо отвечал: «За то, за что командир эскадрильи получил Звезду Героя»...
Накануне великого Праздника я снова склоняюсь до самой земли и горькие слезы капают на твою могилу. И так будет всегда, пока я жива...
Тамара ГУЛЕЗОВА, Минск.
