Завистники говорят: "А почему бы ему не оставаться бодрым? Он же после сорока на молодой женился!"
Если бы все было так просто...
Познакомились они в начале 60-х. Он - преподаватель изобразительного искусства в Минском художественном училище им. А.К.Глебова. Она - учительница физики в том же училище. И мне преподавала в середине 70-х. Помню, что все мы, мальчишки, поголовно были влюблены в Светлану Николаевну. Так что ничего удивительного в том, что в нее, красавицу, влюбился когда-то и 42-летний Леонид Щемелев, вроде бы и нет. Удивительное в другом: и через столько лет они - красивая пара, мужчина и женщина. Очень хочется сразу спросить о любви, но - выдерживаю паузу...
- Леонид Дмитриевич, вы часто пишете зиму. Почему?
- Люблю ее чистоту, радость и свежесть.
- Что, по-вашему, живопись?
- Живопись - это все: звук, пластика, любовь.
- А какого цвета ваша любовь? Неспроста ведь после того, как вы встретили Светлану Николаевну, даже колорит ваших картин изменился?
- Помните, у Есенина, "огонь рябины красной"? Поэт видел окружающий мир через цветовое ощущение. Я тоже смотрю на человека через свое цветовое ощущение. Вся жизнь в цвете, как сказал Матисс, все живое стремится к цвету.
Естественно, после встречи со Светланой Николаевной цветовая гамма моей жизни изменилась. Это и по моим картинам, как вы подметили, заметно. Раньше я писал "тяжелые" картины о тяжелых годах: "Мое рождение", "Тяжелые годы". Помните? Время было такое. Суровое. Мою веселую дипломную "Свадьбу" просто принимать не хотели - не вписывалась она в контекст послевоенного времени. Конечно, я и тогда не смотрел на мир с точки зрения "прощай, родина", хотя жить действительно было голодно, холодно, бесквартирно. В цветовом понимании тот отрезок моей жизни был, конечно, в приниженных тонах. И не только у меня - у всех художников. Теперь, наверное, может показаться, что я просто ворвался в белорусскую живопись своими светлыми, радостными красками. Нет. К ним, светлым и радостным, я долго шел. Ведь цвет в картине - это психологическая реакция художника на то, что он видит вокруг. Это формируется не сразу.
Конечно, и жену свою я вижу всегда в цвете. Я ее вижу через восторг тепло-голубого. И пусть она носит одежду других цветов, но я и в молодости, и теперь вижу ее в такой гамме. Я часто изображал ее на своих картинах, но заметил, что даже когда на картине не она, то все равно ее присутствие ощущается. Мне часто говорят: "Все твои женские персонажи похожи на Светлану".
Вообще я так считаю: идеализировать людей надо. Мы недостаточно говорим о людях с возвышенной точки зрения.
- А у вас на картинах возвышенные и люди, и цвета.
- Да, я пишу, как говорится, открытым чистым звуком, и мне кажется, что сочиненные мною цвета соответствуют моему мироощущению. Для всей Беларуси, кстати, характерно ощущение серебра...
О серебре, будто вторя, а на самом деле наедине говорила и Светлана Николаевна, отвечая на мой вопрос, какого цвета ее любовь к мужу: "Она у нас, наверное, серебристая. С прожилками теплой розовинки и светлой синевы..."
Так вот какого цвета у них любовь. И видят они друг друга в одних тонах.
Когда уже стоял на пороге их квартиры, собираясь уходить, Светлана Николаевна добавила: "Я завидую его жизненной энергии. От него можно ею просто подпитываться. Он не просто небезразличный для своего возраста человек, он - восторженный. Как и его картины".
