Наверняка кого–нибудь сильно огорчу, но в отечественном рок–н–ролле я знаю только двух человек, которые относятся ко мне с неприязнью. У бывшего музыканта группы Indiga и нынешнего гитариста проекта Love & Doors Дмитрия Демидова неприязнь носит форму неприкрытую, перешедшую в стадию патологической ненависти. Я отчасти понимаю ее истоки, что не мешает мне признавать большой талант Демидова–инструменталиста. У Игоря Ворошкевича неприязнь плохо скрываемая, да и вовсе какая–то ленивая. Лидер «Крамы» вообще недолюбливает журналистов, а меня так просто считает малообразованной в музыке и мимикрирующей особью, в чем я с ним могу где–то как–то и согласиться. Но при немногочисленных встречах мы с ним обязательно здороваемся и делимся личными творческими планами.
Остальным рокерам со мной повезло. И да будет повод, я обязательно поделюсь с вами своим мнением о таких глубоко почитаемых мною величинах, как Кася Камоцкая, Лявон Вольский, Олег Хоменко, Вячеслав Корень, Алексей Шедько, Руся, Александр Помидоров... Начну же с того, кто подвернулся буквально мне под руку с 20–летием своей группы.
«Нейро Дюбель». Александр Куллинкович. Врать не буду: цистерна водки с фронтменом группы в силу определенных проблем с его здоровьем нами пока еще недопита. Но никуда она не денется. Говорено–переговорено с Сашей — хватит на чью–то жизнь. Писано мною о нем, писано им обо мне — на библиотеку Ивана Грозного. Всегда с удовольствием иронизировал и иронизирую над Сашей, благо поводов для этого он дает много: своей обычной удивительнейшей честностью, граничащей с паранойей, и подростковой наивностью. Вопросов ему с моей стороны было задано множество, и за некоторые мне пришлось ответить.
«Нейро Дюбель» был рожден папой Дюбелем — Сашей Куллинковичем — и мамой Нейро — Юрой Наумовым, позднее получившим за свою хроническую обязательность и принципиальность грозное непечатное прозвище. Начинался дуэт с безумных шизофренических экспериментов, записанных на магнитную пленку. Какофония звуков, вкривь и вкось что–то сыгранное и спетое, да и тексты еще те — будто Хармс «накосячил». Не так давно я прослушал это аутсайдерство — вещь! Правда вещь! Так что если дедушка белорусского рока — это Геннадий Стариков, то отцы отечественного «гаражного рока» — Куллинкович и Наумов. Потом пошла музыка более вменяемая, словно музыканты начали подготовку к фестивалю «Евровидение», которую какие–то умники называли даже панком. Видимо, в их понимании лежание на сцене обнаженного головой Александра — а Куллинкович это частенько практиковал — ассоциировалось с панк–роком, коего в чистом и грязном виде в творчестве «дюбелей» — с гулькин нос.
«Нейро Дюбель», став полноценной группой, всегда исполнял ортодоксальный, прямолинейный, примитивный, плохо сыгранный и саранжированный, сырой «олд–скульный» рок (путем пертурбаций с составом сегодня группа в профессиональном отношении выглядит весьма прилично). Временами то становясь легче, то тяжелее. И специфическая лирика Саши: черновиковая, грубоватая, где смысла могло и не оказаться вовсе. Но если Куллинковичу удавались символы и образы, то это было сильно, точно, беспощадно, до слез или... гениально попсово.
О мировоззрениях Куллинковича, если найдется спонсор, я готов написать очень большой, захватывающий роман. О том, например, как ничто не мешает Саше свято верить своим приобретенным идеалам, в отсутствии которых (каких бы то ни было — темных или светлых) он меня постоянно упрекает. И при всем том мы искренне любим и уважаем друг друга. Всем бы так!..
С юбилеем, дорогие Саня, Юрка, Андрей, Женя, Виталий и Вовка! Цистерна на запасном пути, не забывайте!
Рисунок Олега КАРПОВИЧА, "СБ".
