Опыт Беларуси по экономическому развитию нуждается в научном обосновании и даже оформлении в некую экономическую теорию.Взять хотя бы три славянские республики — наследницы СССР и посмотреть на их экономические успехи через призму ВВП на душу населения в американских долларах по паритету покупательной способности. В политике Киева вошло в привычку считать Советский Союз «тюрьмой народов», скромно забывая, что как таковая украинская государственность сложилась именно при большевиках. Но если вернуться к экономике, то в 1991 году, по оценкам Всемирного банка (а ему-то киевские политики должны доверять безоговорочно), Украина была одной из самых богатых республик — с ВВП на душу населения (по паритету покупательной способности) чуть меньше 15 тысяч долларов. По этому показателю у Киева выигрывала только Москва. В остальном южнославянская республика по богатству опережала даже Прибалтику, которая в СССР считалась очень благополучным регионом.
Конечно, за 30 лет в Украине были и взлеты, и падения. Обусловленные в том числе и конъюнктурой мировой экономики. Но факт-то в другом: к 2019 году эта страна по ВВП на душу населения не выросла, а упала почти на 20 процентов. Хотя вроде бы взяла курс на капитализм. Но присоединить к нему причастие «развитый» так и не получилось. Пресловутая демократия и сменяемость власти как самоцель принесли нервозность в экономику, но крепких институтов для ее динамичного развития создать так и не удалось. Россия за те же 30 лет, если верить данным Всемирного банка, приросла в ВВП на душу населения на треть. А Беларусь — более чем в два раза.
Сопоставимой динамикой на постсоветском пространстве могут похвастаться только страны Балтии. Но анализируя успехи этого региона, надо делать определенную поправку на высочайшую (рекордную) депопуляцию в этих государствах. Население с 1990 года в трех республиках сократилось в среднем на 25 процентов. Говоря проще, если ВВП на душу населения это дробь. Поэтому на результат можно влиять двояко: увеличивать знаменатель (развивая экономику) либо уменьшать числитель (количество населения). Плюс не надо забывать, какие колоссальные средства в республики вкачали в начале 2000-х западные партнеры, когда они вступили в ЕС и НАТО. Строительство военной инфраструктуры стоит приличных денег, положительно отражается на ВВП, но слабо влияет на благосостояние населения.
Конечно, анализировать успехи и провалы по одному показателю, мягко говоря, некорректно. Тем более в разрезе длительного периода времени. Все-таки современная экономика очень сложный механизм, на скорость и надежность которого влияет бесконечное множество факторов. Но в этом и заключается логика: для нормального и позитивного развития нет простых и универсальных решений. Поэтому, когда тот же Запад по своей древней привычке предлагает прямолинейные решения — скажем, готов выделить несколько миллионов долларов на развитие каких-нибудь институтов для дрейфа в рыночную экономику и некую условную демократию, и наступит счастье… Конечно, все выглядит слишком заманчиво. Ведь так хочется проснуться в новой стране, не предпринимая каких-то значительных усилий. Но это чистой воды популизм, на который вестись весьма наивно.
Как не бывает и простых конструкций эффективной экономики. Рыночными, планово-административными или другими эпитетами их называют весьма условно, в экономических теориях. На практике все же дела обстоят несколько иначе, чем кажется. Эффективные западные производственные цепочки, выстроенные по принципу «поставки точно в срок», на деле еще более плановые, чем любое условно-социалистическое предприятие. Все графики производства расписаны от и до на месяцы вперед. Менеджеры знают, сколько гаек и болтов они будут «ваять» и куда продадут. Шаг в сторону карается обвинениями в саботаже: выпустил меньше — сорвал заказ, завалил всю цепочку, выпустил больше — не знаешь, куда сбыть и даже куда положить. Все процессы заточены под концепт работы без складов готовой продукции. Либо их размеры очень скромные. И это — реальность нынешней якобы рыночной системы, которая на деле оказалась еще более плановой, чем в СССР. И хотя в мире много мощностей, иной раз они по своим возможностям превышают спрос, но возникни внеплановая потребность в какой-нибудь продукции в относительно небольшой партии, ее попросту не найдешь.
Если бы Маяковский был экономистом, то на вопрос «что такое хорошо и что такое плохо» он ответить бы и не смог. Недаром же экономику иной раз называют не только наукой, но и искусством. Некоторые удачные конструкции поддаются анализу только по факту. Когда есть результат. В случае Беларуси результат есть. Другой вопрос, что мы пока не озаботились научным обоснованием этого самого результата. Возможно даже, оформлением в некую экономическую теорию. А фактический-то материал для этого есть.
volchkov@sb.by
