Дефицит квалифицированных кадров — беда фактически всех западных экономик. Однако наиболее остро нехватка трудовых ресурсов ощущается в Германии. Аналитические службы правительства ФРГ вынуждены признать: эпоха процветания, обеспеченного ростом рабочей силы, финиширует. Без трансформации рынка труда страну ждет неминуемый экономический спад. Вся надежда на мигрантов, считают эксперты. При этом трудовой потенциал Восточной и Центральной Европы практически исчерпан. Прицел — на дальнюю дугу. Однако данные международной Организации экономического сотрудничества и развития ставят под сомнение безупречность этой стратегии. Среди 30 с лишним стран—участниц ОЭСР по степени привлекательности рынка труда Германия занимает 15-е (далеко не лидерское) место. Проблему можно решить, создавая современные производства, а соответственно, и хорошо оплачиваемые рабочие места непосредственно в государствах — поставщиках рабочих рук. Скажем, в том же Африканском регионе. Однако такой подход автоматически означает укрепление экономического суверенитета Черного континента. А это идет вразрез с постколониальным взглядом европейцев на третий мир. Беларусь в отличие от западных инвесторов рассматривает африканский вектор с точки зрения равноценного партнерства, что в перспективе, несомненно, принесет значительные бонусы.
Пасмурное завтра немецкого рынка труда
Высокомерие в отношении «второстепенных» стран может дорого стоить Европе в целом и Германии в частности. Немецкий государственный банк развития KfW просчитал: без глобальных изменений в сфере занятости под удар попадут сотни предприятий, составляющих основу экономики ФРГ. В этом случае всплеск инфляции и крах социальной сферы гарантированы. Напряженность в немецком обществе уже сегодня ощущается довольно остро. В том числе и благодаря не понятной рядовым бюргерам благотворительности. Поправки в действующий иммиграционный закон, по задумке их авторов, вроде как должны активизировать процесс изменения статуса соискателей убежища на гордое звание «трудящихся». Однако попытки так называемой смены ряда для многочисленных «гостей» сами немцы воспринимают как утопию. Сирийские, ливийские и украинские беженцы, которых вполне устраивает роль иждивенцев, не спешат пополнять ряды занятых в экономике. В результате несоразмерной возможностям социальной нагрузки немецкие школы и детские сады переполнены, не хватает доступного арендного жилья, пляшут цены и по этому поводу то и дело вспыхивают протесты со стороны коренного населения.Между тем трудовые ресурсы даже более бедных, нежели Германия, стран ЕС истощились. А доля мигрантов из числа граждан других государств от общего количества иностранных работников в ФРГ, по данным Института экономических исследований имени Лейбница, составляет всего 4 процента. Причины прохладного отношения кандидатов из отдаленных регионов к перспективе трудоустройства в Германии вполне объективны. С одной стороны, это многочисленные бюрократические препоны, с другой — снижение привлекательности самого немецкого рынка труда. Сегодняшняя жизнь в ФРГ не кажется соискателям вакансий такой уж шоколадной. При выборе будущего места работы претенденты оценивают не только условия контракта, но и ситуацию внутри страны в целом. Высокая степень глобализации немецкой экономики сделала ее более уязвимой от внешних факторов по сравнению с другими странами ЕС. Даже лидеры знаменитого немецкого автопрома мрачно смотрят в завтрашний день. Рост расходов, падение спроса и усиление позиций конкурентов в лице Tesla Inc. и китайских производителей электромобилей — предвестники «идеального шторма». Следовательно, и благополучие работников немецких предприятий под вопросом.
Потенциал солнечного континента
Перспектива стремительного повышения производительности труда за счет инновационных прорывов, о чем грезят в бундестаге, тоже весьма туманна. Годы экономии госрасходов на развитии инфраструктуры, повышении качества мобильной связи и интернета превратили Германию в цифрового аутсайдера Европы. К слову, низкие темпы цифровизации, по мнению аналитиков, также отпугивают высококвалифицированные кадры. В этой ситуации вряд ли поможет очередная либерализация иммиграционного законодательства. С помощью упрощающих въезд и социальную интеграцию мер, считают немецкие эксперты, ежегодно удастся заполнять лишь 15 процентов вакансий. И это совсем не тот ресурс, на который рассчитывают лоббисты плана спасения экономики за счет иностранных кадров.
Выход из положения вроде бы на поверхности. Разместить часть производств в странах, богатых сырьевыми и трудовыми ресурсами. К примеру, в Африканском регионе. Впрочем, перестать смотреть на Африку исключительно как на сырьевой придаток — выше сил лидеров западного мира. Между тем более дальновидные игроки мирового рынка уже разглядели в солнечном континенте серьезный потенциал. В обозримом будущем, считают эксперты, вероятен сценарий формирования единого общеафриканского полюса как центра силы глобальной значимости. И в этом вопросе у Африки есть союзники. Чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля, Европа делает вид, будто стремится к переформатированию отношений. Однако сами африканцы не торопятся верить обещаниям ЕС. Чтобы развеять сомнения, еврочиновникам следовало бы перейти от слов к делу. Однако, как и в колониальную эпоху, европейские страны по большому счету продолжают добывать и вывозить, а не вкладывать в развитие возможностей и компетенций африканцев.
Обещания стран ЕС, включая Германию, инвестировать в ту же энергетическую сферу пока мало что дали самой Африке. «Шестьсот миллионов человек не имеют доступа к электричеству», — сетует председатель Африканской энергетической палаты Энджей Аюк. Та же картина и в области производства сельскохозяйственной продукции. Вместо того чтобы помочь африканским странам освоить свободные пахотные земли, Запад навязывает им импорт своих высокомаржинальных продуктов питания. Но потребительскому отношению Европы к Африке, похоже, наступает конец. «Мы хотим задействовать прогрессивные технологии, — излагает новую концепцию взаимодействия с миром Энджей Аюк. — Нужно использовать наши ресурсы для развития собственной промышленности. Необходимо организовать свои рабочие места, чтобы африканцам не нужно было искать их в Европе».
Преимущество белорусской стратегии сотрудничества с Африканским регионом — в общности интересов. Беларусь видит в Африке равноправного партнера. Становление экономического суверенитета континента и рост его рынков открывают дорогу белорусскому экспорту, включая трансфер технологий.Прежде всего в области сельского хозяйства. В числе прочего ставка на Африку делается и по причине ее мощного человеческого капитала. По оценкам ООН, к 2050 году африканцы составят четверть населения планеты. Причем доминировать будет молодежь. С этим обстоятельством мировым «центрам силы» определенно придется считаться. Как верно подметил глава МИД Беларуси Сергей Алейник, в Африке идут переосмысление действительности и постепенный уход от западного влияния. Так называемые страны третьего мира сегодня всерьез нацелены на экстенсивный путь развития и не намерены разбазаривать свои трудовые ресурсы. Этот факт европейцам, очевидно, нужно учесть.
КСТАТИ
♦ Демографический потенциал Африки.
Население Африки продолжает расти и, по оценкам ООН, достигнет к 2030 году 1,7 млрд человек.
♦ В чем перспективность организации производств на территории африканских государств?
Прогнозируемое увеличение численности населения, по мнению аналитиков Мирового банка, приведет к появлению глобально значимых потребительских и B2B-рынков. Таким образом, рост населения повысит привлекательность инвестиций в страны континента, включая сельское хозяйство и производство продовольствия.
♦ Трансфер знаний и компетенций.
Knowledge transfer и knowledge sharing все чаще рассматриваются африканцами как необходимое дополнение к международному экономическому и технологическому сотрудничеству. Формат «обмена знаниями» позволяет перейти от попыток продажи или внедрения отдельных технологий и решений к формированию и улучшению условий для долгосрочного взаимодействия.
t.shchedrenok@mail.ru
