В Шанхае прошел саммит Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), в котором принимают участие более двух десятков руководителей государств, правительств и международных организаций. СВМДА появилось в 1992 году по инициативе Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева и сегодня объединяет 24 государства–участника, занимающие более 90% территории Азии, на которой проживает половина населения планеты (более 3,5 млрд. человек) и производится четверть мирового ВВП (в начале 1990–х доля не превышала 6%).
Однако самой большой интригой этих дней в Шанхае оказался даже не сам саммит, а проходящий одновременно с ним официальный визит Президента России Владимира Путина. А в этом визите (накануне которого пресс–секретарь российского Президента Дмитрий Песков говорил о «рекордном пакете» документов к подписанию — более 40, с Президентом приехала бизнес–делегация из 46 топ–менеджеров) главной интригой были газовые соглашения: подпишут/не подпишут? Говорили, что имеются принципиальные договоренности на самом верху, но нет согласия по ключевому элементу — цене. Тот факт, что почти все официальные лица в российской делегации заявляют, что переговоры по цене с Китаем никак не связаны с желанием Европы снизить зависимость от российского газа, говорит о прямо противоположном: о том, что связь существует прямая и что в сложившейся ситуации Россия может оказаться более сговорчивой, чем десять лет назад, когда переговоры только начинались. По крайней мере, Китаю бы так хотелось думать.
Речь, напомню, идет о поставках объемом 38 млрд. кубометров газа в год (с возможностью увеличения до 60 млрд. кубометров) сроком на 30 лет. «Газпром» хотел бы получить цену, сходную с той, которую платят европейские потребители: 360 — 400 долларов США за кубометр. Российские эксперты говорят, что даже 350 долларов будут убыточными для поставщиков, а китайцы хотели бы в идеале получить 295 долларов. Разброс, как видим, достаточно велик, и борьба идет буквально за каждый доллар. Причем вопрос не только в цене, но и в сопутствующих условиях. Например, китайцы хотели бы участвовать в разработке российских месторождений — как они это делают во многих других странах, из которых получаются энергоносители. Россия, заявляя о готовности закупать китайское газовое оборудование, в совместной (не говоря уж о единоличной) разработке отказывает.
Преимущество в переговорах, несомненно, на стороне китайцев. Это: 1) угроза санкций ЕС и США в отношении российского энергетического сектора (что, как мы отмечали, может сделать Россию более сговорчивой), 2) тот факт, что Китай уже получает до 40 млрд. кубометров газа в год из Туркменистана по цене ниже той, которую предлагает Россия. Газ в Поднебесную идет также из Мьянмы, а из Австралии — сжиженный. То есть острого энергетического голода в Китае нет. Хотя российские специалисты оценивают ситуацию иначе. Говорят о том, что все эти поставки суммарно удовлетворяют китайские потребности лишь на 20%. А сейчас промышленность переходит с экологически грязного угля на более чистый газ, и к 2020 году (а российские поставки должны начаться с 2018–го) доля газа в промышленности должна составить не менее 10%. Так что российский газ Китаю необходим. Но это не тот случай, когда они за ценой «не постоят». Будут стоять насмерть, отстаивая свои интересы (это может не нравиться, но этим нельзя не восхищаться).
Обратим внимание, что на фоне основных переговоров вторая российская газовая компания «Новатэк» подписала контракт с Китайской национальной нефтегазовой компанией (CNPC, владеет 20% акций «Новатэк») на поставку 3 млн. тонн сжиженного газа в год. Одновременно Китай заявил о готовности обнулить импортные пошлины на российский газ, а Россия в свою очередь предложила обнулить налог на добычу полезных ископаемых на тех газовых месторождениях, которые будут поставлять газ в КНР.
Очевидно, что переговоры шли долго и тяжело: в среду утром на лентах некоторых информационных агентств появились сообщения о том, что договор не подписан. А уже днем (по московскому времени) из Шанхая прилетела сенсация: подписали! Стоимость контракта — примерно 400 млрд. долларов США. И это важнейшая не только экономическая, но и политическая новость мая, сразу поднявшая котировки акций «Газпрома» и давшая России существенный козырь в дальнейших переговорах с Европой. Но глава «Газпрома» Алексей Миллер отказался назвать цену, по которой Россия будет продавать газ Китаю, сославшись на коммерческую тайну. Этот отказ открывает широкий простор для спекуляций на тему, что для России в данном случае оказалось важнее — политика (и она согласилась на условия Пекина) или экономика (и она смогла отстоять собственные интересы). Вряд ли мы узнаем об этом в ближайшее время.
Советская Белоруссия №94 (24477). Четверг, 22 мая 2014 года.
