Александр из Могилева почти 16 лет просидел в квартире, как в клетке. В конце 1990–х после травмы позвоночника оказался прикован к коляске и выезд на улицу стал неразрешимой задачей. Этаж первый, но маленький подъезд не приспособлен для строительства пандуса. Часами ждал — не пройдут ли мимо крепкие парни, чтобы снести его вниз или занести обратно. В редакцию «СБ» Александр прислал письмо с благодарностью местным властям: их стараниями ему обустроили отдельный выход из квартиры, с лоджии. Называет себя счастливым человеком. Эта долгая дорога к хеппи–энду — один из штрихов к большой проблеме. Увы, мероприятия по созданию безбарьерной среды нередко затрагивают лишь общественную инфраструктуру, а вот приспособленность самих домов и квартир для жизни человека с особыми потребностями упускается из виду.
Недружелюбная квартира
Если повседневная обстановка начинает работать против тебя, жизнь превращается в кошмар. По данным общественных организаций, 9 из 10 инвалидов–«колясочников» испытывают постоянные трудности с тем, чтобы выйти из дому и попасть обратно. И дело не только в пандусах. В Офисе по правам людей с инвалидностью регулярно сталкиваются со случаями бытовых травм у «колясочников», когда они пытались просто попасть в какое–либо помещение собственной квартиры, скажем, в ванную. А если в семье родился «особый» ребенок? Что делать с жильем, «враждебным» к новым потребностям? Выходом может стать перепланировка — расширение коридоров, дверных проемов, чтобы могла проехать коляска. Но в панельных домах, особенно старой постройки, это порой технически невозможно или весьма затратно. Например, чтобы выпустить на улицу нашего читателя Александра, могилевским облисполкому и горисполкому пришлось обследовать квартиру и территорию у дома, выделить средства, заказать проектно–сметную документацию, купить подъемную платформу на Гомельском лифтовом заводе, сделать выход с лоджии, смонтировать платформу, вписать ее в архитектуру фасада дома. А если бы этаж был не первый?
Возьмем, к примеру, жильца с 4–го этажа обычной «хрущевки». Как быть с ним? Даже представить сложно, как в таком случае устроить пандус, подъемник или отдельный лифт. Если теоретически это и осуществимо, не проще ли предложить ему обменять свою квартиру на более подходящую? Переезд явно обойдется местному бюджету в меньшую сумму. Обмен — выход и в ситуации, когда перепланировка нереальна. И такая возможность, например, в Минске есть. Согласно решению Мингорисполкома № 710 от 1 апреля 2010 года, инвалид–«колясочник» может обменять свое жилье на равноценное, но с элементами безбарьерной среды. Для этого надо подать заявление по месту проживания, и он будет включен в общегородской список по обмену. Однако тут есть два обстоятельства. Во–первых, такая работа ведется только с неприватизированными квартирами, а во–вторых, не касается комнат, в которых тоже порой прописаны люди с инвалидностью. Коммерческие же центры недвижимости таким обстоятельством, как безбарьерность предлагаемых вариантов, практически не интересуются, баз данных не ведут. А социальное жилье инвалидам порой выделяют полностью неадаптированным. И когда новоиспеченный жилец туда въезжает, радостная эйфория проходит без следа. Повторно в очередь он попасть не может, ведь уже обеспечен метрами. Невозможность же пользоваться квартирой, ее неприспособленность — на сегодня не критерии для постановки в очередь нуждающихся в улучшении жилищных условий. Может быть, этот момент стоит пересмотреть?
Клубок проблем за ваши деньги
По закону все новое жилье у нас должно отвечать принципам безбарьерности. Однако на практике далеко не все гладко. Хоть в проектах и закладываются архитектурные детали вроде пандусов, комплексного подхода не наблюдается. Даже если строить квартиру за свои деньги, гарантии нет. Минчанин Ричард Павловский добивался справедливости в суде Первомайского района. В 2010 году он заключил договор долевого строительства с СООО «Белинте–Роба». По окончании строительства квартиры на Машерова, 43 выяснилось, что вход в товарищество собственников не оборудован пандусом, а высота порогов дверных проемов, ведущих к лифтам — 5,5 см. Это существенно превышает нормы и является непреодолимым препятствием для инвалида–«колясочника». Попасть в свою новую квартиру или выбраться из нее без посторонней помощи Ричард Юрьевич не может. На суде застройщик убеждал, что проект типовой, не предназначен для людей с особыми потребностями, да и никто не знал, что в доме будет жить «какой–то инвалид». Суд встал на сторону истца: вынес решение о компенсации 2 млн. морального ущерба и обязал привести элементы дома на всех 19 этажах в соответствие со строительными нормативами. Дело выиграно. Но что в итоге? На дворе 2014–й, а воз и ныне там. Пока Ричард Юрьевич в квартире, построенной за свои кровные, не живет, там идет ремонт: «Убрать пороги реально, но иллюзий, что что–то изменится, не питаю». Документы из суда Первомайского района в начале прошлого года переданы судебному исполнителю Центрального. Ситуация на той же мертвой точке. Ричард Юрьевич считает, что сроки с исполнением решения суда затягиваются: «Вопрос не во мне, я свое отжил. А как молодые будут жить? Или те, кто вдруг завтра заболеет? Я же не один такой, к сожалению. Есть проблема невыполнения закона».
На создание безбарьерной среды у нас тратятся солидные суммы, и, очевидно, эффект от их вложения был бы гораздо больше, если бы все нормы беспрекословно выполнялись в первую очередь застройщиками. Ведь какой смысл в создании городской инфраструктуры без барьеров, если человек просто замурован в четырех стенах и не имеет к ней доступа? Координатор Офиса по правам людей с инвалидностью Сергей Дроздовский констатирует, что при анализе обращений к ним виден недостаток воли со стороны местных исполнительных властей. «Есть частный застройщик, дом, строящийся в виде неприступной крепости для людей с инвалидностью, но они разводят руками, как будто у них недостаточно полномочий требовать выполнения норм и законов на этой территории. Не говоря уже о том, что застройщики работают по лицензии и жалобы должны стать звоночком для организаций, их выдающих. Однажды для того, чтобы человеку реконструировали жилье, нам пришлось обращаться в областную прокуратуру, которая указала местной, что требования законны. Но это крайние меры, так дальше нельзя».
У нас создано действительно хорошее законодательство, оговаривающее тонкости создания безбарьерной среды. В административном кодексе есть раздел, в котором предусмотрено наказание для тех, кто их игнорирует. Однако почему–то выполнение норм считается необязательным. Вот для некоторых людей собственный дом и становится не крепостью — тюрьмой. И без помощи оттуда не выбраться.
Советская Белоруссия №38 (24421). Четверг, 27 февраля 2014 года.
