Жуткая летопись зверств гитлеровцев в годы Великой Отечественной на оккупированной территории Беларуси все еще пополняется новыми страницами. Историкам хватит работы на десятки и даже сотни лет, но все равно многие факты останутся нераскрытыми. Эти преступления беспрецедентны. Так, лиозненскую деревню Хотемля в результате карательных экспедиций сжигали трижды… Нацисты всеми способами пытались запугать местных жителей, которые помогали партизанам из отряда «Моряка». Его действительно возглавлял моряк — 24-летний Михаил Наумов, который до войны окончил Севастопольское артиллерийское военно-морское училище и уже успел поднабраться боевого опыта на кораблях Дунайской флотилии. Мишка-моряк, как его звали в народе, сколотил отличную боевую группу — все бойцы хорошо владели оружием и тактикой партизанской войны. Плюс здесь же, в Лиозненском районе, действовали подразделения бригады «Алексея». А потому спокойной жизни на чужой земле у оккупантов не было.
«Никогда больше» — так называется экспозиция в Крынковской школе, шокирующая жуткой правдой о Великой Отечественной.Расстрел на рассвете
…Вместе с учителем истории Крынковской средней школы Василием Купченком едем в Хотемлю. Это около восьми километров от агрогородка Крынки.— Дорога не ахти — гравийка. Зимой здесь редко кто путешествует, — объясняет Василий Александрович. — Ведь в деревне практически уже не осталось жителей — только дачники по привычке приезжают в родительские дома. Несмотря на зверства карателей, хотемлянцы не покидали родную землю, прятались в лесах, жили в уцелевших банях и сараях, мечтали: придет время, и они обязательно отстроят свои дома заново. И даже тогда, когда сюда согнали сельчан из соседних Заболотья и Аргунов и всех вместе расстреляли, многострадальная деревушка продолжала жить. А вот Аргуны давно исчезли с карты района — деревня так и не восстановилась.
Красивая извилистая улочка, аккуратные дома и… завеянные снегом калитки.
Наш экскурсовод показывает рукой вдаль: там, на отшибе села, во время войны находился домик лесника. В нем и приютили во время оккупации семерых советских десантников, заброшенных в тыл врага. Выдали свои же… На рассвете нацисты, прибывшие из гарнизона, что находился в Высочанах, окружили дом. Расстреляли девять человек — вместе с хозяином и его несовершеннолетним сыном. А на сельском кладбище еще одно свидетельство кровавого предательства. Тут покоится прах троих защитников Отечества. Точные имена, к сожалению, не установлены.
Учитель истории Василий Купченок у трижды сожженной деревни Хотемля.— Предположительно это кадровые офицеры Красной армии, — рассказывает Василий Купченок. — Старожилы вспоминали, что они называли себя «пиджачками» — на армейском сленге это разведчики, которые занимались диверсионно-агентурной деятельностью. Военные жили в землянке неподалеку от деревни. Сельчане воспринимали «самоселов» как первых партизан. Через некоторое время к лесным гостям прибился какой-то окруженец. И однажды этому человеку почему-то показалось, что товарищи сомневаются в его надежности, могут убить... Решил действовать на опережение и привел к землянке немцев...
Эта история на крынковской земле уже стала легендой. Говорят, бойцы живыми не сдались и смогли оказать нацистам достойный отпор. Все погибли. А местные жители тайком их похоронили. Уже после войны тут, на кладбище, появился скромный обелиск с красной звездой.
По дороге страданий
Первый раз деревню уничтожали в октябре 1942 года во время проведения карательной экспедиции против партизанских отрядов и мирного населения под кодовым названием «Хотемля — Аргуны». Каратели подожгли дома, а всех жителей, которых удалось поймать в Хотемле и соседних селах (в том числе Чернышах), согнали в одно место, где и покосили автоматной очередью... Общей могилы нет — говорят, родственники сами хоронили своих родных на разных кладбищах сельсовета.— Во второй и третий раз чудом уцелевшие ранее избы полыхали уже накануне освобождения — оккупанты решили уничтожить все дотла, — Василий Александрович продолжает рассказ прямо на месте далеких событий.
К сожалению, давно нет в живых последней свидетельницы той трагедии — Аксинии Галтеевой. Но в музее сохранились ее воспоминания, которые, судя по всему, касаются уже второго эпизода сожжения деревни:
«В войну я осталась с четырьмя детьми. Большему было шесть лет, а Кузьме, маленькому — годик. Муж ушел на фронт, а я с детьми и своей мамой горевала. Выводила утром корову в поле — увидела, как от дороги немцы плотной шеренгой идут, а за ними — машины… Я домой, а там односельчане прячутся в яму. Заскочила в хату, подхватила сонных детей и тоже затаилась в подполье. Сидели долго и ничего не знали, что происходит в деревне. Вылезла потом, посмотрела, а улица в огне… Все горит, люди кричат. Я снова к детям, а тут и наш дом загорелся. Выбросила малышей через окно на улицу и давай все ценное из дома выносить, но не успела…»
Аксиния Антоновна рассказывала: полицаи будто ждали ее у горящего порога. Забрали все — кур, обувь, одежду. До вечера немецкие прихвостни ходили по сожженным подворьям и избивали людей. Полностью погибла семья Горощенко из четырех человек. Расстреляли Павла Свириденко, Александра Томашова, Евдокию Михайловскую и ее двух дочерей Пелагею и Фрузу с четырехлетним сыном Герой. Заживо сожгли Антона Демидова. Одну женщину-партизанку поймали, зверски в сарае замучали — кололи штыком груди, отрезали нос и уши…
Пока сельчане разгребали пепел и хоронили убитых, немцы вновь вернулись в деревню. Через три дня они подожгли те постройки, что еще уцелели. Аксинию Галтееву с детьми приютили в Заболотье, а потом и эту деревню каратели сожгли, предварительно убив всех мужчин... Скитания многодетной матери закончились не скоро — освобождения она дожидалась в полуразрушенном подвале бывшей панской усадьбы с умирающими от голода детьми…
«Вижу, весны и крапивы-щавеля точно не дождутся, — горько повествовала женщина. — Пошла я к коменданту в Погостище, показываю обессилевших малышей: отдай, мол, корову — умрем же! А он требует: принесешь 150 яиц, так и быть — верну. Всей округой эти яйца собирали, но недолго радовались: фашисты потом опять буренку увели…»
Такое не забывают
«Никогда больше» — так называется экспозиция в Крынковской школе, возле которой замирают мальчишки и девчонки, шокированные жуткой правдой о Великой Отечественной. Вот далеко не полный список мирных жителей-односельчан, погибших от рук захватчиков. Александра Денисенко и Якова Соколова повесили за связь с партизанами. Александра Валейченко расстреляли со всей семьей — он пытался помочь двум советским офицерам, которые попросили одежду, чтобы выбраться за линию фронта. Макар Гончаров с женой погибли из-за того, что их сын и дочь были в партизанском отряде. Владимира Симакова сначала обманули, а потом убили полицаи — предатели прикинулись красноармейцами и попросили помощи…
Председатель Крынковского сельсовета Людмила Иванова: о мужестве защитников Отечества и мирных жителей сегодня свидетельствуют памятники.— Таких историй на территории нашего сельсовета было множество, — рассказывает председатель Крынковского сельисполкома Людмила Иванова. — Десятки сожженных деревень, сотни невинных жертв, в том числе дети и старики… В центре нашего агрогородка стоят памятники жертвам фашизма и воинам-освободителям. К сожалению, живых свидетелей тех времен почти не осталось. Но есть дети, внуки и правнуки погибших. Наследники тех людей, что не предали свою землю, приближали свободу, а потом восстанавливали сожженные деревни, заново строили школы, больницы, детсады. И они тоже все помнят, расскажут будущим поколениям. Ведь память о войне передается на генном уровне — такое нельзя ни забыть, ни простить.
begunova@sb.by
