Три изящных силуэта на серебряной пластине...

Уроки фамильного патриотизма

Толковать о любви к Родине нынче вроде как не в моде. Во-первых, потому что натолковались - навязчиво, лозунгово-казенно, до пресыщения. Во-вторых, вроде бы поняли: гораздо достойнее почитать Отчизну без показных кумачовых слов - в поступках, в делах, в душе.

Пожалуй, так оно и правильнее: трубить о благих деяниях во все века считалось зазорным - будто кичиться поданной ближнему милостыней. У любви (и к Родине в том числе) столько прекрасных выражений! Например, добрая память о тех, кто прославил землю свою век назад. В фамильном фотоальбоме страны, как у семьи, не должно быть потерянных карточек...

Древний 1030-летний Витебск решил показать в этом славный пример. Точнее, романтичные здешние музейщики, подготовившие дивную выставку старинных фотографий, объединившую три магических начала: зарождение в граде на Двине фотодела, сделанную фотомастерами летопись города, а также портреты-родословные лучших горожан серебряного века.

Под взмах Юрковского снимается семейство...

...От ослепительной магниевой вспышки хотелось зажмуриться, но жмуриться было нельзя - следовало во все глаза таращиться в объектив, ожидая обещанной фотографом птички. Минута, две, три - райская колибри из камеры-обскуры так и не вылетала, зато отпечаток на серебряной пластинке получался отменным.

Первое фотоателье в Витебске открыл в 1861 году рижский гражданин Кинау. Прибыл потешить скорыми портретами любопытствующую и небедную здешнюю публику. А уже через год у предприимчивого варяга появился местный конкурент - Чехович. Дальше кудесники с темной шторой и выдвижной гармошкой множились как грибы: Пашковский, Островский, Гершевич. К началу XX века в городе уже насчитывалось около 20 фотозаведений.

Но самым популярным, самым престижным, говорят, было ателье Сигизмунда Антоновича Юрковского. Выпускник Петербургской медицинской академии, увлекшись фотоделом, напросился в ученики к знаменитому столичному фотографу Андрею Деньеру, а уже в 1866 году приехал в Витебск, где на улице Замковой открыл собственное фотографическое заведение.

Самые знаменитые типажи Юрковского - Репин с семьей в Здравнево, городской архитектор Кибардин...

Сам фотограф как истый фанат нового искусства не считал зазорным вместе с громоздкой камерой выбираться на пленэры, запечатлевая пейзажи с окрестными храмами, домами, мостами. Организовал с единомышленниками в 1871 году первую в Витебске художественно-археологическую выставку, представив на ней свыше 300 фотографий с видами белорусских городов и деревень.

Фотомэтр, изобретатель (сконструировал моментальный затвор, позволяющий снимать движущиеся предметы), меценат, Сигизмунд Антонович умер в 1901 году в ставшем для него родным городе на Западной Двине. Витебскому краеведческому музею повезло - в его фондах есть работы именитого земляка, которого отечественные энциклопедисты считают одним из родоначальников белорусской фотографии.

Крутится-вертится шар голубой...

...Это ж сколько пролеток (кроме фамильного экипажа) понадобилось, пробую я подсчитать, чтобы в один прекрасный момент доставить в ателье Юрковского (а может, Пашковского или Чеховича) многочисленное семейство знатного витебского жителя - Тихона Васильевича Кибардина. Того самого Кибардина, который приехал в город синих ночей в 1891 году, чтобы стать в нем главным архитектором.

Под руководством Кибардина была перестроена городская ратуша, поставлен до сих пор сохранившийся памятник воинам 1812 года, восстановлено здание старейшего в городе театра, увы, разрушенного в годы войны и являющего свою прелесть лишь на старых фотографиях.

В Витебске у четы Кибардиных родилось 9 детей. Младшенькой была красавица и умница Валентина, также любившая в окружении принаряженных домашних дожидаться магическую птичку из рук фокусников-фотографов.

На фоне гипсовых портиков снимается семейство... Ни проницательные фотомэтры, умеющие выбрать для своих почетных клиентов красивый ракурс, ни дипломированный отец-архитектор, легко рисующий круг без циркуля (так петербургские мастера кисти и карандаша демонстрировали друг другу профессиональную твердость руки), ни сердобольно-строгая мама Елизавета Борисовна, урожденная Толстая, ни шаловливые братцы-сестрички не догадывались в тот знаменательный миг ожидания птички счастья, что в наступившем XX веке, роковом и непредсказуемом, уготована Валентине великая роль - звезды самого массового из искусств.

В 1934 году повзрослевшая витебская девчонка Валька Кибардина, наученная на улице Замковой не бояться бездонного глаза объектива, вместе с легендарным Борисом Чирковым снимется в ставшей знаковой ленте режиссеров Г.Козинцева, Л.Трауберга "Юность Максима". В фильме, который вопреки всякой логике понравится самому Иосифу Сталину и станет первым в трилогии о простом рабочем пареньке из Питера и его подружке-учительнице Наташе.

Звездные роли проторят актрисе дорогу к будущим лаврам и званиям - в 1951 году 44-летней Валентине Тихоновне присвоят звания лауреата Государственной премии, народной артистки РСФСР.

Но вот парадокс: главными долгожителями из романтической трилогии станут не созданные сталинскими кинозвездами правильно-праведные социалистические образы рабочего и интеллигентки, а куплеты слетевшей с экранов в довоенную жизнь немудреной песенки про крутящийся над головой голубой шар и настырного кавалера, который очень хочет, но все никак не решается украсть барышню.

Стильная же витебская барышня, которая, возможно, встречалась на пороге витебских фотоателье с Марком Шагалом, Юрием Пэном или Казимиром Малевичем, переживет свою кинематографическую славу и умрет в 1988 году. Ни строчкой не войдя, как это ни удивительно, в главные советские и белорусские энциклопедии.

Валя-Валентина, снился ли тебе в цветных снах родной город с ратушей, перестроенной в начале XX века отцом, мостовая, по камням которой так звонко цокали копыта семейного экипажа? Хочется верить, что в неподвластных цензуре снах эти ностальгические кадры никто не вырезал за их идейную невыдержанность.

Брат президента Гавайской республики

...Почти 90-летняя элегантная старушка с прической из прошлого века была хрупка и непреклонна одновременно: "Ну зачем вам, милочка, наши старые семейные фото?" Однако же и старший научный сотрудник краеведческого музея Ольга Березко не собиралась уходить с пустыми руками: "Любовь Федоровна, мы готовим выставку про родословные лучших людей Витебска. И Николай Судзиловский - в их числе".

Примерно такой диалог происходил в полной старинной прелести квартире витебчанки Любови Федоровны Чударевой. Внучки Николая Антоновича Судзиловского, двоюродного брата своего знаменитого тезки - того самого Николая Константиновича Судзиловского, который в 1900 году под именем Каука Лукини, что по-канакски означает "русский доктор", стал первым президентом Гавайской республики.

Совсем разные получились у братьев планиды: один жил в Могилеве, второй в Витебске. Могилевский Николай долетел в карьерном старте аж до Гавайских островов, а витебский скромно заведовал городской лабораторией земледелия и преподавал в сельхозтехникуме...

Бывшая учительница русского языка и литературы Любовь Федоровна в конце концов доверилась умеющей убеждать Ольге и предоставила часть семейного фотоархива для экспозиции.

- Трепетность отношения Любови Федоровны Чударевой к фамильным реликвиям можно понять, - с милой застенчивостью рассказывала мне О.Березко, в ведении которой находится свыше 23 тысяч музейных фотографий. - На некоторых семейных снимках красуется факсимиле ателье самого Юрковского. Мы сняли с них копии для музея. А какое у старых фотографий романтическое прошлое! Любовные драмы, страсти, встречи и расставания. А еще - репрессии...

Увы, горькая чаша судьбы не миновала разночинную витебскую аристократию духа! Даже с такой легендарной фамилией, которую далеко за пределами родной Отчизны, на призрачных, как мираж, Гавайях произносили с уважением...

Так что есть о чем взгрустнуть Любови Федоровне. Но все же, все же - главным семейным преданием-воспоминанием хочется сохранить для потомков не рассказы о полных полынной горечи трагических потерях-расставаниях, а напоенные сиреневым ароматом судьбоносные свидания-встречи. Как увидели в Петербурге и полюбили друг друга будущий агроном Коля Судзиловский и курсистка Высших медицинских курсов, дочь витебского нотариуса Ядвига Венглинская. Как приехали в магический, полный особого шарма, город на Западной Двине и жили долго и счастливо, родив семь детей. Николай Антонович Судзиловский умер в Витебске в 1924 году. А дети, наследники легендарной фамилии, разлетелись по бывшей великой стране. У родных пенатов осталась только внучка бывшего агронома.

...А теперь последний вопрос, который не давал мне покоя под сводами бывшей ратуши: ходят ли на патриотическую (все-таки я настаиваю на этом определении) выставку привыкшие эстетствовать и гордящиеся своим прошлым витебчане? Я задавала его и директору краеведческого музея Ольге Акуневич, и экскурсоводам, и хранителям дивных музейных коллекций, что здесь испокон веку хранятся.

А как же! - был ответ. Ходят. И с удовольствием продолжают традицию предков: фотографируются для семейных альбомов в уютном зальчике, специально стилизованном музейщиками под старинное витебское фотоателье.

В бывшей ратуше, где располагается нынче музей, современный кудесник-фотограф вновь щелкает затвором - и незримая птица счастья опять вылетает на свободу...

Стильная же витебская барышня, которая, возможно, встречалась на пороге витебских фотоателье с Марком Шагалом, Юрием Пэном или Казимиром Малевичем, переживет свою кинематографическую славу и умрет в 1988 году. Ни строчкой не войдя, как это ни удивительно, в главные советские и белорусские энциклопедии.