- Я – тренер. Работаю в Кобрине с детьми начальной группы. Это 6-7-летние ребята. Год назад у меня еще была группа 15-летних, но она распалась. Кто-то решил сосредоточиться на учебе. Многие уехали в другие города. Самых перспективных звали в «Брест» и «Шахтер», но даже из них уехали не все: многих в другой город попросту не отпустили родители. В общем, от той моей команды осталось шесть человек.
- Вокруг них и строили «Атлант»?
- Из тех, кто как-то умел играть в хоккей, в нашей нынешней команде три человека. Остальных я собирал по всему району. Мне дали список ребят, которые когда-то занимались хоккеем. Я поочередно их обзванивал, предлагал присоединиться. Многие к тому времени уже лет восемь не стояли на коньках. Максимум – массовые катания. Да что там тренировки: нам форму выдали, считай, перед отъездом. На чемпионат области поехали с одним составом, но оказалось, что по регламенту республиканского турнира такой состав не подходит. А других просто не было. В итоге половина детей отправилась домой, а мне выдали других.
- Как это выдали?
- Просто привели школьников. Часть кобринских, часть – брестских. Большинство только иногда на массовые катания ходили. Правила пришлось по ходу матчей изучать. Вот серьезно: играть в хоккей в нашей команде изначально хоть как-то умели всего три человека. Юра Свитич в защите за всю команду отдувался, включая вратаря. Весь в синяках от шайбы сейчас. Вратарь у нас не самый сильный, к тому же стоять в воротах с порванными щитками и на игровых коньках – сомнительная перспектива.
- Ребята приехали со своей экипировкой?
- Форма – это отдельная история. Вы же видели даже на примере матча за третье место: ребята из Гродно все красивые, у всех экипировка. А наши - кто в спортивных штанах вышел, кто в чем. Мы просто пришли на склад, где старая списанная форма лежала, и выбирали, что осталось. В итоге у кого-то на одной руке перчатка ССМ, а на другой – «Бауэр» и другого цвета. Потому что целые были только эти. Для тех, кто к нам добавился, мы вообще взяли форму в Ивацевичах. Созвонились, заехали по дороге в Минск – нам коробку вынесли: ищите. Так с этой коробкой здесь и ходили по всей «Чижовка-Арене». На обратном пути нужно в Ивацевичах ее вернуть.
- Вы завоевали бронзу республиканского турнира «Золотая шайба», но сейчас получите награды, вернете форму в Ивацевичах - и что дальше?
- Да, форму вернем, высадим кобринских ребят, остальные уедут в Брест. Вот и весь «Атлант». Это ведь не тот хоккей, чтобы говорить о перспективах. Не думаю, что «Атлант», заявись он в чемпионат страны по своему возрасту, сумел бы добиваться каких-то результатов. Там же дети тренируются серьезно. Другой вопрос: почему вот эти мои парни на каком-то этапе оказались упущенными и сейчас играют в «Золотой шайбе»?
- Вы ведь сами работаете с детьми: у вас есть ответ?
- Я ищу детей. Постоянно набираю группы, но потом начинается реальность. Формы у нас в Кобрине, как я уже говорил, нет даже для спортивной школы. У меня в группе дети 6-8 лет, а форму которую где-то в Гомеле шьют заключенные, привозят только 6 комплектов на 20 человек. Остальные– для 10-летних детей. Мои мальчишки шорты надевают – ног не видно. В итоге лежит форма три года «на вырост», а ребятам приходится передавать друг другу шлемы или брать коньки, из проката, которые на массовом катании используют. Можете представить, что там за коньки. Дети видят всю эту ситуацию и попросту теряют мотивацию. У меня в «Атланте» есть парень Владимир Крестовский. Очень талантливый. Из тех, кого называют гениями хоккея. Но Володя просто не хочет тренироваться. Мы в финал не попали лишь потому, что в матче с Горками Крестовский даже не вспотел. И переубедить его в этой ситуации нереально.
- Для вас тренерство сейчас основная работа или хобби?
- Я тренирую еще и любителей. У нас в Кобрине есть команда. Но основная работа – 35 маленьких детей, за которых я отвечаю и с которыми хочу добиться результатов. Правда, порой кажется, что это нужно одному лишь мне. Даже собрать ребят – проблема. Родители ведь думают, что хоккей - это дорого. Прихожу, уговариваю, привожу доводы. Секция-то бесплатная: лед, форма, тренировки. Детей приводят, а формы-то и нет. Тренироваться тоже негде: спортивный комплекс в Кобрине маленький, коридор метр на метр – работать «на земле» негде. Начинаются пропуски, несерьезное отношение к занятиям… При этом, самое обидное, что попадаются очень талантливые дети. Пара человек просто клюшку со льда не поднимают. Спят с ней. Плачут, когда мама забирает, под кровать прячут. А получается, что в маленьких городках им нужно пробиваться вопреки всему. Кто-то уезжает. Многие заканчивают. Поначалу приходит, условно, 45 человек, а сейчас я от отчаяния даже девочку взял в группу. Зашел к фигуристам на тренировку – увидел неплохого парня. Говорю: пойдем на хоккей. А сестра его: «И я хочу!» Дал ей шлем. Кстати, она сейчас получше многих ребят на льду выглядит, боевая такая. Хотя вот вопрос: куда ей дальше? Знаю, что девчонки тренируются в Пружанах, в Ивацевичах, но женского хоккея-то в стране, считай, нет.
- Не разочаровались еще в хоккее?
- Я разочаровался, еще когда сам играл. Мы сейчас про детей говорим, но посмотрите, что в чемпионате Беларуси происходит. Зарплаты не платят, форму не выдают. Все считают, что хоккеисты в шоколаде, но в действительности все несколько иначе. Получаешь минимальную бюджетную ставку, но при этом должен сам купить себе клюшку, которая и 200 долларов может стоить. Я потому и завязал в свое время: в «Бресте» по полгода зарплаты не видели. Сейчас, слышал, в Молодечно с зарплатами похожая история. Какое-то время ты терпишь, потому что любишь хоккей, но потом все же бросаешь. Я даже тренером поначалу не хотел идти, но в итоге все же остался. Наверное, верю, что что-то может измениться.
