Трансформация дипломатии

После того как Совбез ООН на экстренном заседании, созванном по настоянию Сербии и России, не смог выработать единую позицию по вопросу об одностороннем провозглашении независимости Косово, аналитики заговорили о кризисе мировой дипломатии... Заявление генсека ООН Пан Ги Муна о том, что независимость признается государствами, а не секретариатом ООН, лишь усугубило эту озабоченность. Между тем Сербия объявляет о «немедленном отзыве для консультаций» сербских послов из всех столиц, признавших независимость Косово, в первую очередь из США...

Возникает вопрос об эффективности дипломатии Соединенных Штатов в ситуации, когда не без ее участия происходит размывание основ международного порядка...

В 1997 году в американском журнале «Форин афферс» была опубликована статья известного дипломата, автора послевоенной доктрины «сдерживания» СССР Дж. Кеннана «Дипломатия без дипломатов?». О ней невольно вспоминаешь, ознакомившись с недавней публикацией «Прощание с гегемонией», помещенной на интернет–сайте газеты «Нью–Йорк таймс». В ней исследователь П.Ханна из Фонда новой Америки не без сарказма замечает, что в наши дни в марширующих военных оркестрах США насчитывается больше музыкантов, чем на дипломатической службе в Соединенных Штатах профессиональных дипломатов. Автор пришел к выводу о том, что новация госсекретаря К.Райс — так называемая трансформационная дипломатия — не более чем миф, поскольку в действительности для ее претворения в жизнь, кроме всего прочего, нет достаточного количества дипломатов даже для наиболее важных миссий.

В этом можно было бы усомниться, предположить, что Ханна сгущает краски, рисуя сложное положение дел в дипломатическом корпусе Соединенных Штатов, если бы не недавний опрос, проведенный ассоциацией сотрудников заграничной службы США (всего было опрошено 4.284 дипломата из 11.500 членов дипслужбы). Комментируя его результаты, руководитель ассоциации Дж. Нэлэнд озабоченно констатировал, что они «ставят серьезные вопросы относительно долгосрочного здоровья заграничной службы и эффективности будущей американской дипломатии». О чем конкретно идет речь?

Возьмем, например, Ирак, где посольство США одно из самых больших по численности персонала (около 250 дипломатических должностей). Госдепартамент с трудом заполняет там места, ибо дипломатов, добровольно вызвавшихся поехать в Багдад, не так уж и много. Оказывается, несогласие с курсом администрации Буша в Ираке в качестве причины нежелания работать в этой стране называют 48% американских дипломатов. Беспокойство за свою жизнь — 61%. При этом 68% сотрудников внешнеполитического аппарата США, все же решившихся поехать в Ирак, откровенно признали, что отправиться туда их побудили надбавки к зарплате и различные льготы.

Одним из ключевых аспектов трансформационной дипломатии являются перегруппировка сил, наращивание дипломатического персонала США в «горячих точках», прежде всего на Ближнем и Среднем Востоке. Но, как видим, с реализацией этого замысла далеко не все обстоит благополучно.

Серьезные проблемы, связанные с внешней политикой США и особенно негативным имиджем Америки в мире, осознают, кстати, не только профессионалы–международники, но и простые американцы. В конце января были опубликованы данные опроса общественного мнения, проведенного авторитетным Аспеновским институтом и организацией «Всемирное обучение». Три четверти граждан США встревожены ухудшением репутации страны за рубежом, причем столько же респондентов (75%) считают причиной ухудшения имиджа США в мире именно американскую внешнюю политику. 39% опрошенных полагают, что престиж Соединенных Штатов в других странах снизился из–за негативной реакции на попытки повсеместно привить американские ценности.

Так что сам лозунг трансформационной дипломатии звучит, может быть, и неплохо, с надеждой на перемены, но реалии ему зачастую не соответствуют. По мнению того же П.Ханна, в то время как ЕС и Китай находятся на подъеме, демонстрируют растущую жизненную силу и влияние, дух Америки ослабевает, она проигрывает своим конкурентам по динамике международного веса в экономическом и социально–политическом измерениях, оставаясь недосягаемой по военному потенциалу.

Анатолий РОЗАНОВ, профессор.